Маргит Сандему - Любовь Люцифера

Отношения их менялись постепенно. Он начал высмеивать ее за это «предназначение», без конца критиковал ее. Ее холодная манера поведения, которой он сначала так восхищался, быстро наскучила ему, и он стал упрекать ее за нее. Он сказал, что надеялся разбить в ней лед, что это было для него приманкой. Но у него ничего не получилось! Она осталась такой, как прежде. Холодной насквозь, без всякого тепла, без огня, на что он так рассчитывал.

Сага близко принимала все это к сердцу и пыталась измениться. Но вскоре она поняла, что его недовольство ею имеет под собой более серьезную подоплеку.

Все чаще и чаще он отсутствовал по вечерам. Она сидела дома, горевала и лгала своей матери — Коль в то время уже умер, — что ее брак счастливый и что она просто побледнела от долгой зимы…

Мать была больна — и серьезно, как полагала Сага. Она жила недалеко от своего прежнего дома и могла время от времени навещать Анну-Марию, тем более, что Леннарт был не против.

И вот однажды она отправилась к матери, чтобы пробыть там два дня. Но, выехав из дома, она вспомнила, что забыла приготовленные ею для матери лекарства. Поэтому она повернула обратно.

Ей следовало бы давно уже понять все.

Вернувшись домой, она поднялась сразу на второй этаж, чтобы взять лекарства. Услышав в спальне голоса, она рассеянно, как это часто бывало с ней, пошла туда, чтобы посмотреть, кто там был. И была шокирована.

Она застала их за весьма активным занятием. Более чем активным. С ним была одна из ее подруг, их общая знакомая.

Встретив их устрашающе-пристальные взгляды, Сага невольно прикрыла глаза. Потом она повернулась и вышла, и любовь, которая и так не была особенно пылкой, окончательно и бесповоротно умерла.

Она пыталась унять бурю чувств, поскольку это было ей не свойственно. Она поехала к матери и, бледная, как мел, сказала, что простудилась, и поэтому останется на ночь.

Через день она отправилась «домой». У Леннарта было время, чтобы обдумать все. Женщины, разумеется, уже не было, и он решил вести себя агрессивно. Нападение — это лучшая защита, считал он, и принялся порочить Сагу, сваливая все на нее. Что принес ему этот брак? Жить в ящике со льдом — и это ему, с его чувственностью!

Что могла ответить ему на это Сага? Их интимная жизнь всегда была пристойной, сдержанной, и это происходило не слишком часто. Наклонив голову, она тихо сказала, что не обладала особой страстностью, но пыталась компенсировать это неизменным радостным дружелюбием и заботой о том, чтобы повседневная жизнь его была приятной.

— И ты думаешь, что этого достаточно? — враждебно спросил он. — Конечно, ты очень милая, но ты была для меня всего лишь домоправительницей!

Он был несправедлив. Домоправительница не смогла бы устроить все так, как это делала она, взять хотя бы эти многочисленные обеды для высокопоставленных лиц и других важных персон…

У Саги тоже было время все обдумать — целая бессонная ночь.

— Чего же ты хочешь теперь, Леннарт? Ведь мы же не можем продолжать так дальше!

Он бросил на нее торопливый, испуганный взгляд, который она читала, как открытую книгу: «Ее деньги! Огромное наследство Саги, оно уплывет от меня!»

— А ты? — уже совсем другим тоном произнес он. — Ты сама что хочешь?

— Моя мать серьезно больна, — ответила она. — Я не хочу, чтобы она переживала из-за того, что ее дочь развелась. Если мы сможем сохранить маску брака, пока она жива, большего я и не хочу.

Леннарт был в панике.

— Но я не могу дать тебе развод! Моя карьера будет испорчена, ты это понимаешь? Разве ты не можешь…

«Слава Богу, что у нас нет детей», — подумала она.

— Что же я не могу? — спросила она. Он всплеснул руками.

— Перечеркнуть все и начать сначала?

— Это было бы ложью по отношению к тебе.

— По отношению ко мне? Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что больше не люблю тебя. Честно говоря, ты мне противен. И я вообще сомневаюсь в том, что когда-нибудь любила тебя.

Он был оскорблен до глубины души. Из сильной стороны он превратился в подчиненную. Сага увидела в его глазах что-то новое и пугающее. В его бегающем взгляде таилось коварство, и его сокровенные мысли лежали перед ней, как на ладони: «Из всего этого есть только один выход. Если она умрет, скандал будет предотвращен, и я получу ее деньги».

Хотя в следующий миг это коварство сменилось откровенным стыдом. Но Сага, в целях самосохранения — хотя это было и не так — сказала:

— По дороге сюда я зашла к моему адвокату. Я передала ему письмо, которое должно быть вскрыто после моей смерти. Он полностью осведомлен о том, что произошло.