Маргит Сандему - Паромщик

«В ту ночь со мной ты тоже был пьян», — тихо ответила Бенедикте, отвернувшись в сторону.

«Не так уж и пьян, Бенедикте, — он попытался переубедить ее. — У нас с тобой все было совершенно по-другому».

Тогда она посмотрела на него серьезными, насквозь прожигающими глазами и сказала: «Мне кажется, что ты имел в виду что-то, когда сказал — у нас с тобой». «Да, конечно», — сразу же заверил он. Но она продолжала: «Но что потом, Сандер? Пусть даже сейчас ты относишься ко мне действительно так, как все время уверял. Но что произойдет, когда ты встретишь девушку гораздо более красивую чем я, или более привлекательную, а если к тому же она будет сочетать красоту и ум? Что будет тогда?» Она быстро отошла от него, пока он не начал возражать.

Но Сандер задумался над тем, что сказала Бенедикте. И он признал, что она права. Он сильно привязался к Бенедикте, она была замечательной девушкой, у них было много общего, он фактически полюбил ее сейчас…

Но, если быть до конца откровенным, то по прежнему опыту он знал, что никогда бы не смог устоять перед действительно красивой и соблазнительной женщиной. Это было заложено в его природе, не случайно же Сандер постоянно был избалован весьма откровенным женским вниманием.

Поэтому он больше не говорил с Бенедикте о будущем. Они расстались друзьями, он обнял ее, попытавшись вложить в это движение все тепло и печаль, на которую был способен. Кроме того, Сандер хотел показать, как сильно он страдал оттого, что был неправильно понят, все же сохранив свое чувство к ней. И… как неразумно она поступает, отвергнув его. Это было первое поражение Сандера Бринка на любовном фронте.

Сердце Бенедикте словно умерло. Девушка была даже не в силах разобраться в своих чувствах к нему.

Значительно хуже она перенесла расставание с Марко. Ей показалось, что она теряет всякую защиту и опору в окружающем жестоком мире, когда он отказался возвратиться домой к Людям Льда.

— Я не могу, — сказал он с сожалением. — Мне нельзя делать этого. Но, Бенедикте, милая сестричка… Не печалься из-за Сандера Бринка! Ты поступила совершенно правильно, позволив ему идти своей дорогой, поскольку душа его не возмужала, он долго еще будет оставаться ребенком в этом отношении. Ты намного превосходишь его — у тебя сильно развито чувство ответственности. Ты сильнее, Бенедикте.

— Нет, Марко, — отчаянно взмолилась она. — Как раз сейчас я чувствую себя особенно слабой. Поскольку не могу забыть его, как бы сильно ни пыталась.

— Я знаю, и считаю, что так и должно быть, — сказал Марко и погладил ее по щеке теплой, словно заряженной электричеством, рукой. — Но ты прекрасно справишься и с этим, я знаю. Другие будут искать помощи у тебя.

— Это пугает меня, — печально улыбнулась Бенедикте. — Ах, Марко, спасибо, что мне было дозволено увидеть тебя! Как бы я хотела, чтобы у меня был старший брат, похожий на тебя. Ты знаешь, пока ты жил дома на Линде-аллее, всем казалось, что никто тебя толком не знает. Вот и сейчас я ничего не понимаю, но ты такой сильный!

Он устремил взгляд вдаль, это было так характерно для него.

— Еще не достаточно, — тихо произнес он. — Пока не достаточно.

Он попрощался с ней, позаботился, чтобы она удобно уселась на повозку, которая должна была доставить ее домой. Затем помахал ей с улыбкой, которая навсегда осталась в сердце Бенедикте, согревая ее на протяжении долгих последующих лет. Марко повернулся и пошел по дороге обратно, скрывшись за поворотом. Бенедикте долго наблюдала за дорогой в том месте, где она снова выпрямлялась, но он так и не появился там.

Через несколько месяцев Бенедикте пришлось обратиться к своему отцу Хеннингу и мачехе Агнете для серьезного разговора. Для нее было очень трудно выложить всю правду, они никогда не видели эту бодрую, жизнерадостную девушку такой несчастной. Но они восприняли все гораздо спокойнее, чем она ожидала. Вначале были, конечно, шокированы, но это быстро прошло.

— Но, дорогая моя девочка, — сказала Агнете и, пытаясь утешить, обняла ее, и Бенедикте залилась слезами облегчения. — И с твоим отцом, и со мной случилось «несчастье», как некоторые глупые люди называют это. Твоя мать Аннели и твой отец слишком страстно любили друг друга и должны были пожениться из-за твоего появления. Я сама должна была родить ребенка от твоего родственника Ульвара, и твой отец был так добр, что женился на мне. Ну как нам тебя не понять? Мы рады за тебя!

Бенедикте шмыгала носом и продолжала реветь.