Маргит Сандему - Сад смерти

— Так и держи его! — предупредил Повелитель Воды с красивыми, игривыми глазами. — Мы останемся здесь, пока Шира в пещере Шамы.

Четверо мужчин в углу пещеры дрожали, оглушенные, ослепленные, потрясенные.

Смертельно уставшая Шира прислонилась к стене. Теперь она и сама обратила внимание на то, что сердце ее работало не так, как надо. Шама готовился схватить жертву, которая так долго дурачила его.

Она несколько раз моргнула, не веря своим глазам. Неужели? Неужели там, наискосок, за спиной Шамы свет факела?

Map! Так ты все-таки помог мне в конце концов?

Если бы ей только удалось провести Шаму. Если бы ей только удалось добраться туда…

Свет пламени был недалеко. Она и не предполагала, что была почти рядом. Шама уже не был так сосредоточен, как раньше. Зачем? Ведь она все равно достанется ему. Только бы он не повернул голову! Но он хорошо знал, где выход, и, конечно же, насторожится, если она станет приближаться к нему.

— Похоже, ты победил! — прокричала она, стараясь перекричать приглушенный грохот барабанов. Надо было отвлечь его.

— Что? — хмыкнул он. — Сдаешься?

— Вынужденно. Но я могу понять, что ты одержал верх.

Пока она говорила, она все время с выражением полного равнодушия на лице медленно продвигалась к свету. Скоро она сможет сделать рывок. Дыхание раздирало ее легкие; во время этой дикой, изворотливой охоты по пещере Шама не давал ей ни минуты передышки. До сих пор. Ее руки и ноги налились свинцовой тяжестью, казалось, ноги едва держат ее. Во рту был привкус металла.

Еще пару метров, и она сможет попытаться прыгнуть туда! Как стрела, Шира пролетела к маленькому отверстию в скале, где горел свет. Шама вскрикнул и обернулся. Но она была уже на пути в проход, и ему пришлось довольствоваться лишь остатками ее кожаных брюк. По всей пещере раздавались его разочарованные вопли, и Шира со страхом подумала, что же будет теперь с Маром? Шама не станет с ним церемониться! А ведь она еще не имела представления о том, что произошло в пещере у входа. Гнев Шамы обрушится не только на Мара! Она боялась, что Шама все равно может изловчиться и схватить ее даже в проходе, поэтому она спешила, извиваясь, проползла на животе и оказалась в пещере, где должно было состояться последнее испытание.

Когда раздался звук гонга, четыре тени выпрямились.

— Теперь Шира в безопасности, — произнесла женщина. Голос ее был похож на шум ветра в кронах деревьев. — Во всяком случае, ей не грозят ни Шама, ни Map. Мы покидаем вас. Спасибо вам за вашу преданность Шире.

Повелитель Огня в пылающей мантии продолжил:

— Сейчас Шира начинает последний и самый трудный этап своего пути. Мы не знаем, сможет ли ее рассудок выдержать то испытание, которому она подвергнется.

— А ее сердце?

Повелитель Воды дружески улыбнулся.

— Оно просто перенапряглось в тот момент. Если ей хватит ума немного отдохнуть сейчас, никакой опасности нет. А если она выберется наружу, то поберегите ее в первые дни!

— Непременно, — сказал Даниэль, а остальные согласно кивнули. Повелитель Земли подошел к гладкой горной стене, где горел свет факела. Он ничего не сказал, сделал лишь взмах рукой, но стена с грохотом отодвинулась. В немом удивлении все они в мигающем свете факела увидели доску. Духи молча попрощались с ними и вышли из пещеры.

— О, боги, — прошептал Ировар. — Ты видел, Сармик? Ты знаешь эти имена?

— Во всяком случае я знаю имена Ширы и Мара. И величайшего героя преданий древнего Таран-гая Течин Хана. Это еще с тех времен, когда мы жили в своей стране далеко на востоке.

— Шира из Нора! — прошептал Ировар. — Имя моей маленькой Ширы рядом с его именем! Но другие имена мне незнакомы, они написаны знаками, которых я не знаю.

— Отважные, искавшие источник, но погибшие по дороге, — сказал Сармик. — Кроме этих двух, чьи имена сияют огнем. А кто сначала?

— Не знаю. Должно быть, это великий человек, один из первых, проникших сюда из нашего мира.

Даниэль сделал шаг вперед.

— Я понимаю знаки, которыми написано его имя, — сказал он взволнованно. — Это древние руны! Должно быть, он пришел сюда вдоль берега из Скандинавии. Агинахарийяр, так его зовут. Он жил слишком давно, чтобы мы помнили его в нашей стране.

Ировар едва сдерживал нетерпение:

— Я должен немедленно записать эти имена и знаки, чтобы не забыть.

— И я тоже, — сказал Даниэль и вытащил перо и бумагу. — Это может быть ценно для моих записок.

Вассар с уважением взглянул на доску.