Маргит Сандему - Скандал

Заклинания и клятвы были преимущественно самодельными, ибо, по счастью, у Тулы хватило соображения не посвящать сына в самое сокровенное.

Его попытки гипнотизировать были бесчисленны и всегда неудачны. Но Кристера это нисколько не огорчало. Его вера в самого себя была непоколебима. Однажды управляющий выбранил его за то, что он заплел конские хвосты в «колдовские косы», разумеется, безо всяких последствий. Тогда Кристер повернулся к нему, угрожающе сдвинув брови и нацелив в грудь воображаемый пистолет. «Пафф, ты убит», – прогремел мальчик в абсолютной уверенности. Управляющий обладал чувством юмора и включился в «игру» десятилетнего ребенка. Он театрально повалился на пол в стойле. Кристер замер, разинув рот от ужаса, и сперва решил дать деру из хлева, но потом осознал свою ответственность. Он произнес над несчастным пару отборных заклинаний, и тот сразу «пробудился к жизни». К его огромному облегчению.

Но Кристер был потрясен. «Так, значит, дар, который я унаследовал, таит в себе опасность, – подумал он, задыхаясь от возбуждения. – Мне следует быть осторожным!»

В будущем он колдовал не столь радикально. Но то, что овощи бабушки Гуниллы на следующий год превосходно уродились, разумеется, было следствием его колдовства, а вовсе не того факта, что ей привезли целый воз отменного конского навоза из конюшни. И то, что больное плечо дедушки Эрланда прошло, тоже заслуга Кристера, не правда ли? Разве не он натирал лучинку собственноручно смешанной целебной мазью, приговаривая волшебные слова? И вовсе дело тут не в начавшейся жаре! Вообразят же люди!

Но он, естественно, никому ничего не сказал. Это было его великой тайной. То, что он следующий избранный в роде Людей Льда. Да, он избранный, а не «меченый» – такой ладный парнишка. Мать «меченая», так она сказала, и он сам видел тому бесчисленные подтверждения. Она изменилась с годами, она сама говорила это, и это видели и отец, и Кристер. Возможно, она была не столь красива, как прежде, но стала более очаровательной. Глаза ее иногда колдовски сияли, словно сделанные из золота, и в облике появлялось что-то дьявольски привлекательное, что заставляло людей оборачиваться и смотреть ей вслед. Волосы ее потемнели. Кристер помнил, что когда-то они были почти золотыми. А теперь стали совершенно русыми. Но это не имело значения. Она была его собственной матерью, самым душевным человеком на свете.

А как мила она была с отцом! Видеть их вместе, видеть их безмерную взаимную любовь всегда было удовольствием. Мать, неуемная и нетерпеливая натура, чересчур носилась с отцом в последние годы, когда ревматизм полностью разбил его тело. Это явилось прямым следствием его тяжелого детства, проведенного в дрогах, открытых всем ветрам и морозам. Мать давала ему мази, чтобы втирать в ноющие члены, но имеющихся у нее снадобий было явно недостаточно, и Кристер однажды слышал, как она потихоньку костерила Хейке, который не захотел передать ей все сокровища Людей Льда. Он также слышал, как она нашептывала свои заговоры над телом Томаса, и похоже, это помогало, но недостаточно.

Поэтому было решено отправить Томаса лечиться к минеральному источнику Рамлеса. Это предложил граф Арвид Мориц Поссе, друг детства Тулы, а ныне один из первейших людей Швеции. И Тула, пекущаяся о благе Томаса, велела сыну отправляться с отцом. Сама она поехать не могла, ибо они как раз собирались съезжать из Бергквары. Но об этом позже, а пока все внимание событиям на курорте Рамлеса.

Маленькая Магдалена Бакман сидела на кровати, зажав ладони между колен и вяло покачивая скрещенными ногами. Требования, предъявляемые к ее измученной детской душе, были непомерны.

И тут раздался осторожный стук в окно.

Она испуганно вскинула глаза, но не увидела ничего, кроме руки, тихо и настойчиво стучавшей. Был вечер, но светло, как днем.

Магдалена нерешительно поднялась, направилась к окну и глянула вниз.

Там был мальчик, которого звали Кристер. Он сделал ей знак открыть окно.

Она боязливо оглянулась, хотя знала, что дядя Юлиус сейчас сидит в салоне и пьет пунш с другими господами. Она даже могла уловить жужжание голосов, раскатистый смех и кокетливое щебетание дам в соседней с мужчинами комнате. Обычно такая запуганная, Магдалена забыла на миг свои страхи и начала нетерпеливо сражаться с оконными задвижками. Наконец, окно подалось.

– Выходи, – шепнул Кристер. Она огляделась вокруг.

– Они там режутся в карты, – успокоил он. – Ты можешь прибрать свою постель? Для надежности?