Маргит Сандему - Ущелье дьявола

— Эрланд, вам с Гуниллой придется выйти из дома.

Эрланд немедленно подчинился, и Гунилла с благодарностью проскользнула за дверь.

Карл был возмущен.

Что они надумали?

Лишить его всех тех благ, которые влечет за собой брак Гуниллы и писаря?

О, нет! Господь помогает своим избранникам, Господь вкладывает нужные слова в уста Карла.

Он был убежден в том, что слова его прозвучали убедительно.

За их намерения следовало отомстить им! В Судный день, когда ангелы Господни явятся за ним…

Что-то показалось в дверях, занимая весь проем.

У Карла перехватило дыхание, из груди вырвался протяжный, хриплый вопль. Забравшись с головой под одеяло, он кричал, как помешанный.

Демон подошел к постели и отдернул одеяло. И Карл посмотрел в его жуткие глаза. Злой дух? Нет, это был Князь Тьмы собственной персоной!

— Я-ничего-не-делал-я-ничего-не-делал… — бормотал он, судорожно сжимая руки.

— Делал, — произнес Хейке своим хриплым, низким голосом, и если бы он не был так обеспокоен судьбой Гуниллы и Эббы, он наверняка бы рассмеялся. — Покайся в своих грехах немедленно, иначе я заберу тебя с собой! Время твое истекло!

Если бы Хейке знал, насколько близки были его слова к истине, он вряд ли произнес бы их и уж наверняка не стал бы так пугать старика.

Но Карл покорно согласился:

— Я сознаюсь, сознаюсь во всем!

— Этого мало. Ты должен назвать свои преступления! Моя огненная колесница ждет. И она направится не на небо!

Карл опять душераздирающе закричал.

— Сознайся! — повторил Хейке. — Ты избивал свою жену, не так ли?

— Она это заслужила.

— Но не с самого же начала!

— Нет. Нет, не с самого начала! Но в последние годы она…

— Ты сам виноват в этом. Ты совершенно не любил ее.

— Не любил. Это она соблазняла меня. И я постоянно давал ей то, чего она хотела. Я выполнял свой супружеский долг, этого никто не сможет отрицать.

— Долг, да. Но без любви. А похоти в тебе было не меньше, чем в ней — и после этого ты бил ее. Разве можешь ты отрицать это?

— Нет, нет, я сознаюсь в этом! Если я только…

— А твоя дочь? Как ты обращался с ней?

Никто не слышал, как Эбба вошла на кухню и слушала теперь то, что они говорили, с самого начала. Арв и священник попросили ее помолчать, и она охотно согласилась.

— С Гуниллой? — заикаясь, произнес Карл. — Я воспитывал ее поркой в духе Господних добродетелей.

— Ты просто третировал ее! Ты сделал ее жизнь постоянной пыткой, так что теперь она никогда не будет по-настоящему счастливой в браке.

— Женщина должна быть покорна мужчине.

— Вздор! Просто тебе нравилось бить ее! А в последний раз ты даже хотел изнасиловать ее!

— Это она проболталась?

— В этом нет никакой необходимости. Мне и так известно обо всех содеянных грехах.

— Я имел на это право!

— Что же это за право?

Карл сел под одеялом.

Если он скажет, что Гунилла не была его дочерью, он потеряет ее и те преимущества, которые влечет за собой ее брак с писарем. Если же он скажет, что она его дочь, то это будет означать, что он совершил по отношению к ней грех, и тогда перед ним открывается прямая дорога в преисподнюю.

И он решил пожертвовать Гуниллой ради спасения своей души.

Но силы его были на исходе, и он с трудом выдавил из себя:

— Она не… моя дочь… Потому я имел право… прикоснуться к ней, я…

— Что ты сделал с ней?

— Это Эбба толкнула меня на это…

Стоящая на кухне Эбба хотела уже вмешаться, но остальные удержали ее.

— Это ложь, Карл Кнапахульт. Еще один грех в твоем длинном списке. Я забираю тебя с собой!

«Неужели так говорят там, в преисподней? Не совсем чистый шведский язык! Хотя, там знают все языки мира, и не так-то легко найти правильный акцент», — подумал Карл. Сердце у него билось так тяжело и неровно, что в груди и в левой руке у него была тупая боль.

— Нет, нет, — простонал он. — Не уводи меня! Я признаю свои грехи, я бедный, грешный человек! И мы не делали ребенку ничего плохого, мы заботились о ней…

— Эбба хорошо относилась к ней. А ты только бил ее и читал ей утомительные наставления из Библии — ради собственного удовольствия. Говори, где вы нашли ребенка!

Карл едва мог говорить.

— На… на дороге. Меня обманули. Я выиграл мальчика… Но тот подлец обманул меня. И я получил только девчонку.

Хейке выпрямился. Вошли все остальные. Это было все, что они хотели знать. Эбба плакала навзрыд.

— Ты подтверждаешь это, Эбба? — спросил священник.

— Да, что теперь мне остается сказать…