Мила Лешева - Обрести крылья. Становление.

— Ты что-то погрустнела, Лин, — спросил Кэл, тепло мне улыбнувшись, — что случилось?

— Мне страшно, — честно призналась я, — боюсь попросту не справиться и подвести всех вас.

— Все будет хорошо, душа моя, я с тобой, у нас замечательные друзья, разве мы можем проиграть? Да никогда! Так что улыбнись! Знаешь, когда я ехал в Академию, я и представить не мог, что у меня здесь появится столько друзей. каллэ’риэ обычно одиночки, даже семья у них редкость, а друзья — еще реже…

— Раян говорил, что ему очень понравились твои родители. И если я правильно поняла его рассказ, твоя мама увидела что-то перед вашим отлетом? Я не стала спрашивать при всех, все-таки это тайна…

— Да, мама увидела, что Раяну нужно отдать защитный амулет. А незадолго до этого… Я очень явственно почувствовал, что тебе нужна помощь, и даже понял, где ты. Судя по времени, это было как раз когда ты пыталась добраться до Шарэррах.

— Я думала о тебе тогда, о том, что могу больше никогда тебя не увидеть, — воспоминания заставили меня поежиться.

Кэл остановился, обнял меня и нежно поцеловал:

— Теперь я тебя никуда одну не отпущу, имей это в виду! Так вот, — продолжил он, выпустив меня из объятий, — когда я почувствовал твою нужду во мне, я хотел оседлать коня и скакать тебе на помощь, но мама сказала, что помощь придет и без меня, а я пока должен быть дома. И только когда прилетел Раян, понял, что она была права.

За разговорами мы дошли до полигона и свернули к домику мастера Дарена. Только я подняла руку, чтобы постучать, как на пороге возник хозяин дома собственной персоной. Насмешливо приподняв бровь, он поинтересовался:

— Вы заблудились? Что-то я не видел вас сегодня на занятиях! Решили прогулять, так имейте в виду: любимчиков у меня нет!

— Тут такое дело, мастер, — вздохнув, начала я рассказ.

Выслушав нашу историю, мастер покачал головой:

— Да, вляпались вы в дерьмо! Насчет разминки — можете не посещать, хотя я бы вам все-таки советовал это делать. А вот занятия с четвертым курсом… несладко вам придется! Здесь-то вся ваша шестерка была из лучших, а там… Хотя вы, тар Кэлларион, и там будете лучшим, возможно, на уровне с лучшими ценой немалых усилий смогут держаться Лин, тар Рейнвар в части мечевого боя да Дойл в части стрельбы, а остальным придется тяжко. Прежде всего от ощущения перехода из лучших в середнячки! Да и отношение к вам будет…

— Как к выскочкам? — предположила я.

Мастер кивнул и пожал плечами:

— Насколько я понимаю, выхода у вас нет, так что жду вас завтра в пять.

За ужином, еще раз обсудив всю информацию, решили: завтра на разминку сходим, а потом разберемся. На прощание договорились, что каждый за вечер прочтет первые три главы из выданных нам учебников по страноведению, а завтра начнем с обсуждения прочитанного. Кэл напоследок нежно поцеловал меня, шепнув, что его мысли всегда со мной и пожелав сладких снов, заставив меня зардеться. Впрочем, сладкими они и были: мне снился он. А на следующий день началась учеба…

После разминки и завтрака мы собрались в нашей учебной комнате, и тут же приступили к занятиям. Вот тут я впервые пожалела о том, что в прежней жизни вообще ничего не знала о педагогике. Ведь есть же какие-то методики ускоренного обучения! Знай я их, можно было бы применить на практике… А так пришлось искать путь на ощупь.

Чисто теоретические предметы наподобие страноведения или теории магических клятв мы решили учить через чтение и обсуждение прочитанного. Забегая вперед, скажу, что единственное, что во мне осталось драконьего — память — очень здорово помогла всем нам. Да и те знания, которые давал мне в свое время Раян, оказались более обширными и лучше систематизированными, нежели информация в учебниках. Помогало и то, что нашим аристократам — Рейну и Лану — страноведение также преподавали весьма развернуто. Так что схема занятия по нему выработалась сразу же: один из нас начинал рассказ о прочитанном предыдущим вечером, затем присоединялись остальные. Порой я пересказывала истории Раяна, особенно когда материал в книге был изложен сухо или неполно. Ну а затем начиналось обсуждение, иногда возникали даже споры с рисованием карт или припоминанием всех слышанных на эту тему историй.

Сначала Рейн предложил учить по одному предмету и сдавать его, а затем переходить к следующему, но тут воспротивилась Сигни, а мы поддержали ее. Виданное ли дело, по шесть-восемь часов в день заниматься, к примеру, страноведением! Так что мы решили на первых порах заниматься по два часа страноведением, магическими клятвами и алхимией. Кстати, последняя, строго говоря, скорее должна была называться химией, так как никакого отношения ни к созданию философского камня, ни к поискам универсального растворителя и прочим задачам алхимии в моем прежнем мире не имела. Да и вообще, в ней не было ни капли мистики: ну нельзя же в магическом мире считать, что есть нечто мистическое во влиянии магии на вещества? Так что основы алхимии представляли собой начала неорганической химии в их самой примитивной трактовке: что будет, если одно вещество смешать с другим? А если подействовать на него магией? Впрочем, поскольку наша специализация была ясна, нам необходимо было изучить всевозможные соединения самых разнообразных веществ, используемых в виде оружия. И хотя в прежней жизни неорганическая химия давалась мне легко, здесь это оказался едва ли не самый сложный предмет. О, как теперь я понимала Раяна, заявлявшего о своей нелюбви к алхимии! Впрочем, мы все учили ее со скрежетом зубовным. Все, кроме Дойла: его алхимия неожиданно увлекла, и он искренне не понимал, что мы находим сложного в таком интересном предмете.