Евгений Стерх - Бард

За эти годы я прошел многие сотни, наверное, даже тысячи лиг. Я побывал на далеком южном континенте, которого нет на наших картах и где живет большая часть драконьего народа. Я был и на крайнем севере, где соленое море сковано льдами, а холодно так, что слюна, вылетая изо рта, на лету замерзает. Я заходил в Восточных землях так далеко, что видел ту страну, которая на наших картах обозначена как Неизведанные земли. Я бывал в подземных городах под Западными и под Северными горами, хотя и старался не злоупотреблять приглашением Сынов Тени в подземелья.

Однажды много лет спустя после той битвы с некромантом я свернул с Северного тракта к отрогам Северных гор. Шарграйн к тому времени уже стал самым могущественным из вождей эльфийских кланов, его столица славилась богатством и величием строений. Я устал после долгого и опасного приключения, более всего мне хотелось оказаться в избушке Шебы и отдохнуть. Я решил срезать путь – пройти через подземелья, вместо того чтобы обходить Северные горы вокруг.

Меня приняли с почетом, подвели крупного самца-ящера, который и доставил меня в Гартель. Въезжая на центральную площадь столицы, расположенную в огромном гроте, я испытал настоящее потрясение. Освещенные таинственным красноватым светом мерцающих камней, посреди площади стояли две гигантские белые, вырубленные из мрамора фигуры. Слева от меня, ближе к заднему плану композиции, на оскаленном, могучем Шроттере восседал Сын Тени Риголан. Лицо его было сосредоточенным и суровым, в раскинутых в стороны руках он сжимал два клинка – тонкий, длинный меч и изогнутый ятаган. На переднем плане, оседлав раненого, взбешенного Рэглера, вздымал руки к небу могучий гигант, великий воин Боб-молотобоец. Лицо его было искажено яростью битвы, рот раскрыт в неслышном боевом кличе, а в воздетых вверх руках он сжимал свой боевой молот – скромное орудие кузнеца, ставшее в его руках смертельным оружием в битве.

Испокон веку в мире Файерана существовала магия. Невидимые глазу, магические силы таились в движении ветра, в каждой капле влаги, в подземных огненных реках, что, возмущаясь, сотрясали земную твердь, в языках пламени костра, в душах растений, зверей и в каждой песчинке горных минералов. Испокон веку на Файеране находились люди, что могли пользовать целебную силу трав, заклинать ветер и призывать дождь, но сущность магической силы оставалась им неведома. Никто уже не помнит, сколько столетий продолжалось это, никто не знает теперь – остались бы люди Файерана жалкими заклинателями и дикими шаманами либо смогли бы постичь тайную премудрость со временем. Ибо однажды, тысячи лет назад, в рыбацкую деревню в одной южной стране явился неведомый путник.

Был человек этот высок и худощав, бледен лицом и ликом своим суров, на плечах его лежал старый, изношенный плащ, а в руке он сжимал толстый деревянный посох, отполированный до блеска прикосновениями рук. И войдя в рыбацкую деревню, обратился он к ее жителям и сказал: «Радуйтесь, простые труженики моря! Ибо я, последний сын древней расы иктэхов, принес вам тайную премудрость моего народа! Отныне не будете в поте лица своего, страшась стихии водной, добывать рыб морских себе на пропитание! Будете отныне повелевать стихиями и тварями, извлекать из воды огонь и огонь обращать в воду по прихоти своей! Но берегитесь, ловцы рыб, возомнить о себе многое! Сила, что дарую я вам, – меч обоюдоострый! Обративший ее против естества человеческого себя же тем мечом и поранит!» – так сказал рыбакам тот удивительный путник.

И пали одни рыбаки ниц пред тем необыкновенным странником, а другие, усомнившись в речи его, стали насмехаться над путником, над убогой одеждой его, говоря:

– Этот ли силу принесет нам, если себе самому новых сапог справить не может?!

И тогда путник поднял над головою тяжелый посох свой и запел волшебную песню, призывая силу стихий к себе. И навершие посоха его разгорелось золотым светом, и, направив посох свой на рыбаков, что насмехались над ним, возопил странник:

– Вот же вам, собаки, за неверие ваше!

И с вершины посоха тогда слетел огненный шар, коий поразил троих рыбаков в груди их и другие члены, и пали они на песок, и были мертвы. И другие из тех, что посмеялись над путником, упали на лице свое и застонали в раскаянии, ибо увидели силу его: