Татьяна Смирнова - Зона сумерек

Чужой.

В лесу кто-то был. И этот кто-то наблюдал за мной из темноты, оставаясь невидимым.

Оцепеневшая, не чувствуя мороза, крепчающего с каждой минутой, я стояла в окружении вековых елей, вглядываясь в хитрое переплетение теней на снегу.

Одна из них: четкая остроухая тень — шевельнулась. Два крохотных зеленых огонька мигнули и тотчас погасли.

Я шагнула назад, развернулась и побежала.

Ноги вязли в снегу. Шапка съехала на глаза. Я полубежала-полуползла по целине, черпая валенками, задыхаясь и чувствуя за спиной чей-то легкий, совершенный бег. Потом упала и замерла, вжимаясь в снег. Ночь плыла надо мной как темно-синий звездный фрегат.

… - Эй, вы живы?

Меня подняли из сугроба и с силой встряхнули. Я с трудом разлепила смерзшиеся ресницы.

Этого молодого человека я бы легко представила выходящим из шикарного «BMW» перед входом в валютный кабак, вроде «Пирамиды» и небрежно роняющим в «трубу» что-то о баксах, фирмах и посредниках…

Здесь, в ночном лесу, кожаная куртка на меху, черная норковая шапка и прочее в том же духе, выглядело по меньшей мере странно.

— Что случилось? — спросил он, с любопытством оглядывая огородное пугало в ватнике и растрепанной заячьей ушанке. Худое лицо было вполне симпатичным, хотя и несколько резковатым.

— Волк, — невразумительно ответила я, — бежал. За мной.

— И вы бежали от волка?

— А что, по-вашему, я должна была делать? — огрызнулась я, — сидеть и ждать, пока меня съедят?

— Ну, наверное, стоило принести воды пораньше.

Я отчего-то снова перепугалась.

— Откуда вы знаете?

Он мягко улыбнулся:

— Ваше ведро осталось у родника. Мы живем здесь, неподалеку.

— Мы? — я испугалась еще больше, — послушайте, что за чушь вы несете? В этом лесу на десятки километров нет никакого жилья.

— Ну, — протянул он, — вашего дома ведь тоже нет. Он не числится ни по одной ведомости. Однако это не мешает вам каждый год незаконно заготовлять по пять кубометров дров.

— Мы рубим только сушняк, — снова ощетинилась я, пытаясь сообразить, на кого меня нанесло.

— Сергей, — он усмехнулся, — можно просто — Серый. Так уж пошло с детства. Я привык.

Я представилась. Испуг прошел так же внезапно. Кем бы ни был этот тип, вряд ли он появился здесь и сейчас с проверкой от лесничества.

— Я провожу вас, — решил он. Возражений не последовало. Пережитый страх сделал меня покладистой. Я молча плелась следом, разглядывая кожаную спину. В лесу Серый был явно не новичок. Ступая по своим следам он легко пригибался, не задевая еловые лапы, не обрушив не снежинки. Он двигался как большой сильный зверь: бесшумно и мягко.

— Ваш отец охотник? — спросил он не оборачиваясь.

— Да, — слегка удивилась я.

— И на кого охотится?

— На зайца, на кабана, на лося…

— Коллеги, значит, — задумчиво проговорил молодой человек.

— Вы тоже охотник, — оживилась я.

Он неожиданно рассмеялся:

— Да… Можно сказать, профи. А вас мои родичи никогда с ружьем не видели.

— Меня? — я развеселилась, — Мне с десяти шагов в дом не попасть. Да и странновато это: жила душа, жила и вдруг отлетела. Я не Господь Бог, чтобы решать такие вопросы.

Домик вырос на пути внезапно, словно вынырнул из темноты. Светлое окошко посреди ночного леса вдруг показалось таким уютным и безопасным, что сердце защемило.

— Вы… зайдете? — спросила я от чего-то смутившись.

Он отрицательно качнул головой, поставил мое ведро на крыльцо и отступил.

— Я тороплюсь. Праздничную полночь лучше встречать с родными.

— Ну уж нет! — открестилась я, — боже сохрани от такого счастья.

Сергей, «Серый», рассмеялся, но смех прозвучал невесело.

Никогда не убегайте от волка, — сказал он вдруг, — это очень глупо и бесполезно.

— А что делать, — растерялась я.

Лечь на спину. Откинуть голову… открыть шею. На волчьем языке это будет означать, что вы сдаетесь. Волки самолюбивы. Они берут добычу с боя. Волк оставит вас в покое… и уйдет.

— Серьезно? — поразилась я.

— Более чем. Однако, прощайте. Было очень приятно познакомиться. С Новым Годом вас. И Тайгу. Умнейшая лайка. Мои родичи ее уважают.

Мне опять стало страшно. До дрожи в коленях, до холода под сердцем. Я отступила к двери, нашарила ручку, повернула…

Он улыбался мне худым, резким лицом. Карие глаза вдруг вспыхнули зеленоватым светом. Холодным. Запредельным…

Я влетела в сени и захлопнула за собой дверь. Привалившись спиной к бревенчатой стене, с бешено скачущим сердцем, я долго прислушивалась к живой тишине зимнего леса. Потом выглянула в окно, но ничего не увидела, кроме своего перепуганного отражения. Я опустила лампу вниз.