Евгений Малинин - Драконье горе, или Дело о пропавшем менте

Вернувшись в середину поляны, я, как учили, разложил рубины в синей траве и оглянулся на притихшего старшего лейтенанта. Тот давно уже перестал задавать мучившие его вопросы и только со странным испугом в глазах наблюдал за моими действиями.

Я закрыл глаза, поднял лицо к небу и представил себе…

Задний двор, дома номер два по Второй Вагонной улице моего родного города. Его серый не крашеный забор, густо заросший высоченной, сочно-зеленой крапивой и серой, заматерелой полынью. Я представил себе, как некто неизвестный, а может быть и вполне известный, прогуливается в этих травяных зарослях, и верхушки зарослей раскачиваются, показывая маршрут неторопливого следования этого некта. Я представил себе коротенькую зеленую вытоптанную травку перед входом в квартиру номер два и яркое золотой солнце над двором… И когда вся это дорогая моему измученному сердцу картина встала перед моими закрытыми глазами, как живая, я… начал петь заклинание. Очень скоро оно кончилось и я открыл глаза. Под перекинувшейся над синей полянкой рубиновой аркой под яркими солнечными лучами зеленел заросший двор, ограниченный серым не крашеным забором, и отдельные верхушки высоченной крапивы нервно подергивались, словно кто-то невидимый дергал их у основания.

– Ни фига себе!.. – раздался за моим плечом совершенно трезвый голос Макаронина.

– Пошагали, – устало проговорил я, и, взяв лейтенанта за рукав мундира, потянул его под арку. А он особенно и не упирался.

В воздухе поплыл резкий стон, словно лопнула басовая струна виолончели, и мы оказались во дворе госпожи Фоминой.

И тут же за нашей спиной раздался знакомый басистый женский голос:

– Вы кто такие и откудова появились?!

– Я те, гражданка Фомина, щас расскажу, «откудова» мы появились!.. – зарычал старший лейтенант, медленно поворачиваясь на голос, но я оборвал готовый начаться диалог, резким окриком:

– Молчать!..

А потом, повернувшись к зарослям, позвал:

– Эй, Кушамандыкбараштатун, пойди-ка сюда!..

Верхушки крапивы и полыни замерли, а потом над ними появились три серо-зеленые головки, зло поблескивающие черными бусинами глаз. С минуту мы рассматривали друг друга, а потом я вытянул из кармана погремушку и помахал ею в воздухе.

Через мгновение «Змей Горыныч карликовой породы» стоял рядом со мной. Я протянул ему его игрушку и он схватил ее передней лапой, а потом…

Маленький Кушамандыкбараштатун, подскакивая на трех свободных лапах и смешно покрякивая, разогнался, подпрыгнул и взмыл в воздух… без всяких крыльев! Заложив стремительный вираж, дракончик крикнул что-то не совсем разборчивое, что я принял за благодарность, а затем что-то громко хлопнуло и он… исчез.

Я медленно повернулся к двум оставшимся субъектам и устало проговорил:

– Ну а теперь давайте решать, что делать с вами…

– А чего решать… с нами? – наивно удивился Юркая Макаронина, – Я напишу тов… гос… ну, полковнику рапорт, в котором все… э-э-э… распишу… Мне все равно нужно будет за дубинку отчитываться… Дубинку-то мне, этот… граф… не вернул…

Я очень живо представил себе Юркино письменное творчество! И понял, что желтый дом по нему плачет! Бабка Яга, услышав предложение старшего лейтенанта, тоже насторожилась – сообразительная была бабушка!

– Нет, Юра! – самым убедительным образом начал я, – Если ты напишешь своему полковнику про… маленького трехголового дракончика, синюю травку и графский замок, в котором ты занимался неизвестно чем чуть ли не две недели, я думаю, тебя не только попрут из органов, но и отправят… лечиться кое-куда!

– Я никакого дракона в глаза не видела, а если у него белая горячка случается, я не отвечаю! – категорично заявила гражданка Фомина Ф.Ф. своим убедительным басом, чуть помолчала и еще более авторитетно добавила, – И никаких документальных доказательств у этого… участкового нет!

Ее малюсенькие глазки воинственно поблескивали, а впечатляющий носяра нервно подергивался. Но на Юрку категорически-воинственный вид бабки не произвел должного впечатления, он медленно повернулся лицом к нарушительнице и самым начальственным тоном проскрежетал:

– Ах ты, … алимент, да я тебя на семь суток в обезьянник законопачу, чтобы твоя … коркой покрылась, да ты у меня…

– Ты, корреспондент, слушай, как наша милиция к гражданам невиновным обращается!.. – перебила его бабка ехидным басом, – И в какой это его школе таким выражениям учили?! Видать в милицейской… В средней общей такого предмета точно не преподают!..