Грим: Облеченные в облако [СИ]

— Звать-то тебя как? — спрашивал между делом Дёма.

— Аркадий Иваныч.

— А без Иваныча нельзя?

Освобожденный был одного возраста с Дёмой. Молод еще, чтоб навеличивать.

— Нельзя. Мы ж не хамы. Но если хочешь, зови меня Прометей. Это прозвище. К прозвищу отчества не полагается.

— Ну, а… Прикован за что, Прометей?

— За опрометчивость. Я же к самой драконьей пасти сунулся.

— Зачем же ты сунулся?

— Чтоб огоньком разжиться.

— А ну опалил бы тебя?

— Так ведь надо умеючи. Только вот осмотрительность потерял. А они словно ждали меня. Тут же накинулись.

— Кто — они?

— Хамы. Это раса такая. Местная.

— Сам-то не хам?

— Не-а. Мы сравнительно вежливые.

— И кто тогда эти мы?

— Да ты сам-то кто? — спросил в свою очередь Прометей, растирая освобожденные конечности. — Лицо мне твое незнакомо, значит не наш. И в то же время выглядишь не по-хамски.

— Я… Я оттуда. — Дёма ткнул кулаком вниз. — С земли.

— Оттуда? — удивился и даже несколько подался назад узник.

— А что такое? — насторожился в свою очередь Дёма и придвинул поближе обломок копья. — Чем тебе земля не мила?

— Как же может Аид милым быть?

— Сам ты Аид, — обиделся Дёма. — Я тебя от цепей освободил, а ты землю мою хаешь. Это ваш гребаный дракон, над нами вися, в ад ее превратить хочет.

— Я не знаю, — несколько растерялся Аркадий. — Таково предание. Против предания не попрешь.

— А у вас, выходит, Элизиум? Чего ж ты тогда на цепи сидишь, а не торчишь с девчонкой под пальмами?

— У нас Аркадия, — сказал Аркадий. — Добро пожаловать в нашу страну.

Помолчали, уясняя услышанное.

— Ты извини, — продолжал Аркадий, — что не поверил тебе. Да и все равно пока что не верится. Туда, в адову бездну, народу много попадало. А обратно не возвратился никто. Ты первый. Каким же таким образом?

— Вознесся на помеле, — неохотно объяснил Дёма. — Есть там у нас… колдунья одна. При ее поддержке и ведовстве. Ну, так кто же вы есть?

— Мы — земледельцы и созидатели, а хамы, они — так. Мы выстраиваем инфраструктуру, создаем базис, надстройку — цивилизацию, одним словом. Ну и, бывает, в определенный момент расслабляемся, теряем бдительность, а они тут как тут, из лесу вышли — и хвать. И вот уже хамы царят, а мы прячемся. Они, пока есть что — едят. А потом опускаются, мыться перестают, на одном киселе сидят. Иногда страуса забьют, если повезет. Потом — мы их долой и начинаем выстраивать всё заново. Так и движется история.

— А где же твои соплеменники?

— На этом склоне вообще никто не бывает. Сородичи по лесам прячутся, чтобы в Аид… то есть, на землю, не сбросили. А здесь какие леса? Полупустыня.

— Зачем же на землю?

— А куда? Побежденных обычно к вам стряхивают. Мы — их, а они — нас.

— Что ж вы без огня по лесам прячетесь?

— Почему, с огнем. Кашу сварить, то, сё.

— Так зачем ты тогда в пасть сунулся?

— Чтоб пламя борьбы возжечь. Для этого только огонь из пасти дракона годится.

— Сколько ж ты тут сидел?

— Около года. Я уж хотел предпочесть смерть, а тут гляжу — ты. Спасибо тебе.

— Чем же ты питался все это время?

— А, киселем. Речка тут начало берет. Речка мелкая, но молочная, берега топкие, но кисельные. Имеет более широкое русло по ту сторону хребта, образуя за пазухой ящера озеро. А ты здесь зачем?

Дёма вкратце поведал этому Прометею о бедах земных и о своем восхождении на вершину хребта.

— Да нет там ни хрена на вершине хребта, — сказал Прометей. — На самом деле наш дракон вовсе не злой. Считает, что этот туман — вам благодать. Что спасенье он вам несет, даруя грибы. Что без грибов вы погибнете все.

— Он ведь не только грибы, он ведь небо ест.

— Откуда ты взял такое?

— Предание…

Аркадий хмыкнул.

— Очевидно, ваши предания тоже премного врут. Мне кажется, он тоже уверен, что внизу ад. Хочет скрасить грибами ваше адское существование. Преобразить его к лучшему. Вроде манны небесной для вас эти грибы. Одно слово: дитя…

— Дитя, говоришь? А как же почва, растительность, жизнь? Когда успела на нем появиться и расцвести?

— Ну… Что для него год — то для нас тысяча. Или сто тысяч.

— Довольно медленно взросление у него идет.

— Да, — согласился Аркадий. — Не исключено, что он, несмотря на молодость, гораздо давней, чем Аид.

— Однако… — удивился Дёма. — А нельзя ли это безумие как-нибудь прекратить? Туман, грибы…

— Прекратить всё можно. Но для этого тебе надо найти с ним общий язык. А это довольно непросто. Пока найдешь, он весь Аид… извиняюсь, землю, грибами одарит. Молодой он еще. Глупый. Шалун. Надобно уводить его отсюда. А для этого — перепрограммировать ПУП.