Даниэла Долина - Кочевница

― А. Ну да. Я понял. Он там что-то оставил для нас. Да? Но откуда он мог знать?

― Он многое мог знать. Даже то, чем всё здесь закончится, Рол.

Орландо встал:

― Ну что? Пошли?

― Куда?! — воскликнули все, кроме Мэри, в один голос.

― Нет смысла, да и времени откладывать. Полнолуние уже сегодня.

Все засобирались. Роланд — тоже.

― Ты останешься с Альфредом, — сказала Мария. Роланд не возражал.

Под пологом опускающейся на землю ночи чародеи начали пробираться вглубь леса. Никто, кроме Кочевницы, не знал, куда идти. Жуткий холод и метель угрожали заморозить человеческую плоть, навечно похоронить её в толще всё прибывающего грязноватого снега, подкрашенного красным. Сейчас маги не могли использовать хлысты, чтобы сохранить свою вылазку в тайне. Приходилось, утопая по пояс, выбиваясь из сил, продвигаться, как это делали бы обычные люди. Меньше других страдала от трудностей Мария. Казалось, что её тело невесомо. Она без труда утопала в снегу и без труда же выныривала из него. Все понимали, что с Кочевницей они преодолеют путь, но это было очень тяжело… Спустя полчаса Мэри остановилась и произнесла:

― Это здесь.

― Где? — Елена оглядывалась по сторонам, но ничего кроме грязной тёмно-багряной мглы, которая застилала даже серебристое лунное свечение, не видела.

― Это под нами? — Орландо научился понимать Марию.

― Да. Воспользуемся хлыстами. Здесь нас никто не увидит. Даже Берингриф.

Уже через минуту чародеи были внутри землянки. Тёмно-серые стены, обложенные камнем, и земляной пол. Потолок такой низкий, что Орландо пришлось наклоняться, чтобы не упереться в него. Грубая мебель из плохо струганных досок и обитая кое-где тряпьём. Посередине просторной круглой комнаты — большой стол, по периметру — три кровати и детские колыбельки. Было видно, что сколочены они недавно: древесина ещё не успела почернеть. На стене у самого потолка тёмный лик Спасителя. Мария инстинктивно перекрестилась, увидев икону, а потом оглянулась на остальных. Только Орландо, казалось, понял, что означает этот жест.

Мэри, окрылённая надеждой, бросилась к иконе, взяла её в руки и стала осматривать со всех сторон, но нигде не было и малейших признаков на какое-нибудь послание Вориэгрина. Она безнадёжно опустилась на кровать, поцеловала лик Спасителя и бережно положила его рядом с собой.

― Ну что? — Лизи не терпелось узнать, нашла ли Мария выход из создавшегося положения.

― Ничего…

― Что будем делать? — Элизабет по привычке посмотрела на Орландо. Обычно он руководил парадом.

― Пока ничего. Останемся здесь ненадолго. Роланд знает, где мы. Останемся. Сегодняшняя и две следующие ночи ещё наши.

Мария не возражала. Она знала, что будет здесь до тех пор, пока дедушка не захочет ответить ей на вопросы. «Как ответить?! Бред… Господи, помоги»!

Орландо и Мария жались друг к другу на узкой и твёрдой кровати. Где-то в темноте тихонько посапывали Лизи и Елена. Мэри не спала. Воспалённый мозг перебирал немыслимые варианты послания Кочевника, которое он мог бы оставить в этой землянке. Орландо легонько коснулся её волос и словно пробудил от так и не успевшего прийти сна:

― Что?

― Может, давай не будем искать никаких знаков…никакой помощи от твоего деда. Давай разработаем план проникновения в кузницу с боем.

― Не знаю… Послушай, Орландо. Что мне делать с этим проклятым даром? Почему я не могу им управлять?! Почему?!

― Не кричи… — Орландо зажал ей рот ладонью. — Успокойся.

― Что случилось? — Элизабет вскочила и ошалело стала всматриваться в темноту, пока не вернула способность видеть.

― Ничего… Спи. — Орландо встал, уложил Лизи как маленькую, укутал изъеденным неизвестным животным войлочным одеялом и вернулся к Мэри.

Мария заревновала, но не подала виду. В своей прошлой жизни она считала, что не сумеет ревновать никогда. Это как-то не про неё… Теперь ревность снедала её чувства подобно жуку-древоточцу, подъедающему деревянную опору. А вдруг она ослабеет, пошатнётся и упадёт? И завалится всё строение, обрушится на голову, засыплет… Никому не выбраться. Да у неё ведь ест хлыст! Мэри выхватила его и полосонула плетью вокруг себя, обозначив купол. Сквозь его свод теперь не смогут проникнуть ни камни, ни песок, ни земля…

В следующий миг Кочевница оказалась подмята под себя мускулистым телом Орландо. Он запыхавшись всматривался ей в лицо, пытаясь угадать причину столь агрессивного поведения возлюбленной.