— В чем дело? — осведомилась я.
Возглавляющий процессию мужчина с непроницаемым лицом провёл в ответ у меня перед лицом раскрытой ладонью. Глаза непроизвольно закрылись, сознание ускользнуло, я безвольно уронила голову на сложенные на столе руки…
… Пришла в себя я внезапно — так, словно вынырнула из глубокого омута. Я сидела на неудобном стуле, руки были заведены назад и крепко связаны в запястьях; передо мной стоял широкий деревянный стол, на нём горела яркая свеча толщиной в два сантиметра, слепящая глаза, благодаря металлическому отражателю. Напротив меня в уютном кресле развалился тот самый странный тип со звездой «во лбу», действительно «горевшей» отражённым пламенем. Наверное, у него в кулаке был какой-нибудь дурманящий порошок; он распылил его у меня перед лицом — вот я и отключилась. Рядом у стены на еще одном стуле сидел молодой человек с вытянутым лицом, светло-коричневыми взъерошенными волосами и разбитой губой, его руки были связаны так же, как и у меня. Я из солидарности мысленно посочувствовала ему и остановила наконец взгляд на предполагаемом собеседнике.
— Где я? — глупо спросила я.
— Здесь вопросы задаю я!!! — вызверился мужчина, хищным взглядом пробегая по моему лицу.
— Знаю, знаю, — скучным голосом протянула я, — я тоже смотрела шпионские боевики.
— Не перебивать! — отрезал он. — На кого вы работаете?
— Я ещё не работаю, — осторожно ответила я. — Мне вполне хватает стипендии и переводов от родителей.
— Лжёте!
— Ну, ладно, ладно, вру. Иногда и не хватает — у друзей одалживаю.
Мужчина со всей дури стукнул кулаком о стол, заставив меня замолчать. Сзади — вне поля моего зрения — что-то тихо скрипнуло, послышалось несколько шагов по каменному полу.
— Барвлин, у нас там проблема вышла, подойди на секунду, — сказал кто-то, стоящий за моей спиной.
— Что у вас опять?! Хорошо, сейчас…
Косвенно представленный мне Барвлин (и что надо курить, чтобы так назвать ребёнка?!) неохотно встал и вышел, дверь недовольно хлопнула за его и моей спинами. Я поёрзала на стуле, безуспешно попыталась выдернуть руку из пут — только кожу ободрала. Каменный пол неприятно холодил босые ноги: босоножки бесследно исчезли; сырой сквознячок поддувал под юбку. Помещение, похоже, было подвальным: здесь не имелось ни одного окна, от стен веяло могильным холодом. «Вот примерно так и в гробу будет. Пора привыкать!» — оптимистично подумала я, щурясь от бьющего мне прямо в глаза света свечи. И фильмы, и книги врут всё — вовсе и не лампу на допросе в лицо направляют! Другого освещения в комнате не было, поэтому дальний угол тонул во мраке. От нечего делать я повернулась к собрату по несчастью. Он насмешливо на меня глянул, искривив губы в ухмылке.
— Что хихикаешь? Шпионку никогда не видел? — ехидно осведомилась я.
«Собрат» не ответил на издёвку, и я, быстро потеряв интерес к столь неразговорчивому субъекту, обратила своё внимание к потолку. «Может, это знаменитые подвалы Лубянки?» — размечталась я. Прямо день странностей! Чуть под колёса не попала, на экзамен опоздала — это ещё цветочки. Но кому понадобилось тащить меня в некий подвал, связывать, допрашивать?! Ещё какой-то побитый уголовник сидит в двух шагах и ухмыляется… Быть может, это сон? А что, очень похоже, у меня часто бывают совершенно реалистичные сны…
Извернув пальцы под невероятным углом, я ущипнула себя за ладонь. Эффекта не получила (да не очень-то и хотелось), зато указательный палец левой руки свело — я выпучила глаза, в которых на секунду потемнело, и, сжав зубы, попыталась разогнуть сустав. В этот совсем неподходящий момент вернулся Барвлин (интересно, это кличка, имя или фамилия?), с силой распахнувший дверь так, что она ударилась о стену и самопроизвольно захлопнулась за его спиной. Усевшись на прежнее место, он с донельзя недовольным видом уставился на меня в упор колким взглядом. Страдальческое выражение моего лица (сведённый палец всё не разгибался) явно повысило его настроение.
— Что ж, продолжим, — воодушевлённо сказал Барвлин. — Мы, кажется, остановились на вопросе, кто вас послал.
— Я общаюсь исключительно с приличными людьми, они меня никогда не посылали, — честно ответила я, делая всё более кислую рожу.
— Хватит юлить! Из какой вы Школы?!
Палец наконец отошёл, и я, со вздохом облегчения ответила:
— Из тысяча второй. Но я её уже три года как закончила.
Барвлин недоумённо посмотрел на мою внезапно ставшую довольной физиономию, на которой чуть ли не растянулась счастливая улыбка.
Читать дальше