Анастасия Парфенова - Сестра моего брата

Брат выругался так, что услышь его мама, без мыла бы не обошлось. Короткими, резкими командами он заставил меня поднять и опустить руки, несколько раз вздохнуть. Спор в приглушенных тонах, спор детей, не желающих тревожить сон родителей:

- Переломов нет. Дима…

- Все равно надо забинтовать.

- Я должна сказать тебе…

- Повернись.

- Это вовсе не обязательно. Дим…

- Кто тебя так поцарапал? Не отвечай. Сейчас, достану антисептик…

- Дима!

Раздражение вскипело и превратилось в какую-то детскую злость. Я поймала его руки, сжала, едва ли не в первый раз показывая свою силу.

- Дмитрий Шувалов, посмотри на меня!

Лед в его глазах на мгновение треснул, и мелькнуло что-то… Страх? О госпожа, только не это! Сглотнув, я чуть сжала его ладони и выпустила их, делая медленный шаг назад. Уходя из его личного пространства.

- Сейчас я приму душ, а потом мы вместе поедем на дачу. Тебе надо быть там как можно скорее.

- У меня сегодня занятия, - резко бросил он и отвернулся. - Как и у тебя. Если помнишь.

- Дима. - Вдох. Выдох. Момент истины. Еще не поздно, не поздно, еще можно все переиграть. Семья. Моя семья, мои родители, мой брат.

Краденая семья.

Никогда никакие слова не давались так тяжело. - Я нашла твою настоящую сестру.

Мы выехали через двадцать минут. Не знаю, что там наврал Димка, пока я, забившись в душ, пыталась сдержать рыдания. Судя по комментариям сонной мамы, в истории фигурировало домашнее задание и ранний склероз в семействе Шуваловых. Наскоро одевшись, схватив приготовленный с вечера школьный рюкзак, я вылетела на лестничную площадку, отказываясь встречаться взглядом с шагающим рядом братом. Чуть не сломала шею, прыгая через три ступеньки, чем заслужила выговор от ночного охранника. Выскочила наконец в предрассветный двор.

Дожидаясь, пока Димка выгонит из подземного гаража машину, я успела обойти три раза вокруг клумбы, бормоча заговор. Если повезет, это хоть немного запутает тех, кто будет меня искать.

Чтобы сесть в машину, пришлось собрать все свое мужество. И не только потому, что за рулем расположился заледеневший, точно лужа в октябре, Дмитрий. Из всех видов транспорта тяжелее всего мне давались автомобили. Самолеты и поезда, состоящие из того же холодного железа, почему-то переносились относительно спокойно, но стоило подойти на метр к даже самому современному, самому комфортабельному авто, как на меня накатывала волна дурноты и ноги сами поворачивались в обратном направлении. Вот и сейчас, набрав полную грудь воздуха, я запихнула себя на переднее сиденье лишь усилием воли. Вслепую нащупала ремень.

Машина тронулась плавно, мягко. Мои мысли метнулись к вчерашнему обеду. Как хорошо, что мама не успела настоять на сегодняшнем завтраке!^

Легкие начали болеть, и я все-таки заставила себя сделать глоток воздуха. Неужели никто не замечает этот… запах? Бензин, металл, пластик, кожа мертвых животных, бензин, газ, яд… Ло-о-орды, как мне плохо!..

- Дыши, - бросил мне брат.

- Пристегнись, - сквозь стиснутые зубы огрызнулась я. И, упершись стекленеющим взглядом в окно, начала мысленно отсчитывать минуты.

Димка вел осторожно даже в час, когда на улицах никого, кроме нас, считай, и не было. Вот она, сила привычки. Дмитрий - сорвиголова за рулем, о чем свидетельствовали бесконечные споры с отцом. Но не припомню ни разу, чтобы он нарушил хоть одно правило, когда в машине была я. Даже когда узнал, что автомобильная катастрофа мне страшна не так, как смертным. Даже сейчас, когда имелись все причины торопиться.

Я не пыталась анализировать. Мыслительный процесс вообще плохо сочетается с бунтующим вестибулярным аппаратом.

- Надо было надеть аламандиновую подвеску, - пробормотала я себе под нос.

- Какую подвеску?

Я попыталась вспомнить, встречается ли этот камень в мире смертных или является исключительно собственностью фейри. Последнее время я все чаще ловила себя на мысли, что, поначалу такие ясные, границы между моими жизнями стираются, а память все чаще выкидывает странные фокусы, отказываясь каждому факту и поступку выделять четкий ярлык. Травы, деревья, животные, люди - я уже не всегда могла разделить увиденное на «это-относится-к-совершенно-нормальной-и-не-волшебной-жизни», «это-пришло-из-мира-магии» и «это-вообще-бред-фантазия-чушь-и-не-существует».

- Так. Бижутерия. Он промолчал.

Граница города. Скучающий офицер попытался было остановить дорогую машину, но брат метнул в его сторону острый взгляд, и он отвернулся, неожиданно потеряв к нам всякий интерес. Я сделала вид, что ничего не заметила.