Наталья Резанова - Шестое действие

В дверь тихонько постучали. Мерсер встал с постели. Хотя шпагу он отстегнул, кинжал был при нем. И он подошел к двери так, чтобы можно было отразить нападение, если б оно последовало.

– Кто там?

– Сударь, не желаете ли выпить перед сном?

Ну вот, стоило подумать о Тильде, как она тут как тут. Это все же могло быть ловушкой, и, откинув щеколду, Мерсер был настороже. Тильда возникла на пороге с подносом, прикрытым довольно чистой салфеткой.

– Я знаю, сударь, что вы не заказывали, но решилась отнести сама… Здесь пиво и пироги, только из печи… Можете заплатить после…

Сообразительная девушка. Конечно, она не собиралась услаждать его бесплатно. Но нашла возможность обставить дело так, чтобы получить деньги и не выглядеть шлюхой. И он, разумеется, оплатит не только пироги и пиво.

Тильда поставила поднос на стол и шагнула к постели. Остановилась, бросила на Мерсера взгляд не столько зазывный, сколько вопросительный: уже пора?

Не так скоро, милая. Сперва сведения, а для прочего время всегда найдется.

– Я тут думал про то, что здесь случилось, – сказал Мерсер, усаживаясь на табурет. – Про людей, что сюда приходили, и про женщину… ангелистку, или кто она там была. А вдруг они убили ее? Ты же знаешь, что ангелистов разрешено убивать, за это не карают. Может, даже на этой постели…

Тильда вздрогнула и отшатнулась от постели. Испуг ее был неподделен, но, падая, она прицельно плюхнулась на колени Мерсера.

– А ты знаешь, они могли, – пролепетала Тильда, прижимаясь к нему. – Они же все с оружием были, и странным таким… хотя нет. Крови же не было – я все здесь мыла. Но, если вспомнить… – В задумчивости она схватила с блюда кусок пирога и принялась жевать. Мерсер плеснул в кружку пива и протянул ей, поощряя к дальнейшим воспоминаниям.

Девушка ему нравилась. Она могла быть полезной. И не глупа, при том что мыслит совсем о другом, чем он. А дальше… полезное всегда можно совместить с приятным.

Он понимал, что Тильда относится к нему точно так же. И это его устраивало. Услуга за услугу – лучше, чем освобождать из замков пленных принцесс.

Если обитатель Эрдской провинции по роду своей деятельности имел какое-то отношение к коммерции, а не сидел на земле (неважно, крестьянином или помещиком), то рано или поздно судьба забрасывала его в Свантер. Конечно, Эрденон издавна был тоже торговым городом, но с развитием мореходства положение Свантера оказалось выгоднее. Времена, когда графы Свантерские (бывшие в родстве с Йосселингами, а через них и с императорской династией) пытались привить своему городу рыцарский дух, забылись. Свантер стал городом рыцарей наживы, аристократов коммерции, патрициата от верфей, мануфактур и банковского дела, принцесс из кофеен и рестораций. Конечно, большинство промышляющей в Свантере публики к аристократии не относилось, однако носы они задирали не ниже. К тому же Свантер меньше Эрденона пострадал во время смуты. После установления императорского правления здесь даже пару лет располагалась главная резиденция генерал-губернатора, и поговаривали, что Свантер сделают столицей провинции. Правда, нарушать вековую традицию не стали, и после того, как бывший герцогский дворец в Эрденоне был заново отстроен, генерал-губернатор перебрался туда. Но свантерцы и это обстоятельство умудрились истолковать в свою пользу. Подумаешь, столица провинции! Вот в прежние времена, когда Эрд был настоящим государством, звание его столицы что-то значило. А сейчас нам такой чести и даром не надо.

И в отличие от многих других провинциальных городов, живших прежней славой, Свантер, оправивишись от потрясений, остался таким же, как до войны, – деловитым, наглым, бурлящим жизнью.

Следует заметить, что еще до войны Свантер считался заповедным краем для воров, мошенников и грабителей. Сейчас, когда в город снова вернулись большие деньги, количество преступников, возможно, еще не сравнялось с довоенным, но неуклонно к этому стремилось. Имперские законы, более строгие по сравнению с герцогскими, ничего не могли с этим поделать.

Мерсер бывал в Свантере неоднократно и неплохо знал город. Правда, доселе дела приводили его в наиболее респектабельные кварталы города. Примитивная уголовщина, царившая в Старой Гавани и на прилегающих к ней улицах, его не занимала. Однако местные нравы ему были известны достаточно, чтоб рискнуть направиться в этот рассадник порока.

У Мерсера не было в Свантере прибежища, где бы он останавливался в каждый приезд. Вообще-то постоянного места жительства у него не было нигде. Он привык к гостиницам и съемным комнатам и не видел причины менять что-либо. В этот приезд он в гостиницу не пошел, благо что в Свантере этого добра было больше, чем в любом городе провинции, а снял комнату у матушки Кинран – пожилой вдовы шкипера.