Андрей Смирнов - Дары волшебства

– Понятно, – кивнул Лийеман. – Да, хороший план. Но пока ты трудишься, у Идэль могут возникнуть вопросы.

– Не возникнут.

– Даже Дэвид что-то заподозрил. А твоя племянница не такая тупая.

– В отличие от Дэвида, Идэль мне доверяет, – возразил Фольгорм. – Нет, вопросов не будет. Если мы сделаем все быстро, наше Целое воплотиться в этом мире прежде, чем кто-либо сумеет понять, что происходит.

– «Мы»? – переспросил Лийеман. – Какова моя роль в твоем замысле?

– Я не уверен, что, даже получив ключ приора, смогу внести Частицу в Источник, – признался Фольгорм. – Я буду хозяином Круга и смогу произвольно менять его структуру, но в том, что связано с нашей подлинной силой… здесь у меня нет уверенности. Я чувствую ее, как и всякий Причащенный, но я понятия не имею, как ее воплощать в это мире, как соединять ее с той магией, что господствует сейчас. Кариглему, твоему отцу, было ведомо больше. Он даже пытался разработать специальный заклинательный язык, которым можно было бы описать действие силы Древнего. Ты был рожден для того, чтобы проникнуть в это волшебство еще глубже, постигнуть его максимально полно. Поэтому я отдам ключ приора тебе. Но сначала ты должен пройти посвящение и принять Частицу. У нас их две. Одна – тебе, как это и было предназначено, вторая – Тертшауру.

Лийеман расплылся в улыбке.

– Как хорошо, что ты все-таки решил отдать ее мне! Я так боялся, что не получу ее и не выполню свою миссию.

– Мне бы пришлось рискнуть самому, если бы не удалось получить вторую, – сказал Фольгорм. – Но, как видишь, все складывается наилучшим образом. Идем прямо сейчас. Скорпионцы держат под контролем Старый дворец, но мне не станут чинить препятствий. Все уже знают о том, что я должен стать приемником Вомфада, а о его смерти еще никому не известно – вряд ли Эрдан станет кричать о сегодняшних событиях на каждом углу. Идем.

– Подожди!.. – Лийеман предупреждающе поднял руку.

Фольгорм проследил за направлением его взгляда. Юноша смотрел на Дэвида.

– Что?

– Мне показалось, он пошевелился.

– Не может быть, – сказал Фольгорм. – Чары на месте.

– В его энергетическом поле произошел какой-то сдвиг.

– Где? Я ничего не вижу.

– Он как будто пытался сбросить заклятье. Потом все вернулось на место, – объяснил Лийеман. – Знаешь, я думаю, ты зря не снял с него артефакты. Вот это колечко… и амулет. Там могут быть какие-нибудь скрытые чары, отторгающие чужеродное волшебство. Мы уйдем, а он тут очнется. Вот это будет весело.

– Ты прав. – Фольгорм встал и сделал то, что, по уму, следовало сделать сразу после пленения: избавил пленника от лишних предметов. Он не сделал этого потому, что не рассматривал жениха Идэль как угрозу… Но Лийеман прав: следует учесть любую мелочь. Тот, кто безупречен во всем, неизменно удачлив – так он, кажется, говорит?..

Когда Фольгорм вернулся к столу, Лийеман разливал остатки вина.

– Не время. Пойдем, – сказал Фольгорм. – После будем пировать.

– Хочу предложить тост, – Лийеман поднял бокал. – Мы на самом пороге. Нельзя просто так вот взять все и сделать, как будто происходит что-то обыденное. Мы входим в очень необычное время. И я хочу за это выпить.

Фольгорм не стал спорить. Причащенному были чужды эмоции, однако этот Причащенный жил в оболочке из человеческого тела и человеческой души. Поэтому он выражал свои реакции так, как было бы свойственно настоящему Фольгорму на его месте – радовался и печалился, восторгался и гневался. Все это было игрой, но игрой настолько искусной, что серебряная маска подчас верил в нее и сам. Чтобы выжить, он притворялся – притворялся прежним собой, еще неизмененным. Актер и роль срослись так тесно, что уже было не различить, где кто. Все это временно, конечно. Необходимость, которая отпадет, когда Древний вернется. Тогда он исчезнет как часть, сбросит надоевшую оболочку, делающую его до некоторой степени самостоятельным индивидуумом, и растворится в Едином. Но до тех пор, пока этого не произошло, оболочка нужна. Лийеману еще предстоит стать настоящим избранником – сейчас он все еще лишь человек, пусть и совершенно подготовленный для своей великой роли. Но – человек: и ему, человеку, важны все эти глупые условности, нужно как-то отмечать знаменательные события. Фольгорму это не нужно. Зато ему нужно сохранить добрые отношения с Лийеманом – иллюзию человеческой упорядоченности окружающего, к которой непричащенный мальчишка неизбежно привязан. Фольгорм поднял свой бокал.