Андрей Буревой - Охотник - Покинутый город (Обновление от 09.04.09)

Находиться рядом с этими прелестными существами было настоящим удовольствием. Тем более, что варги вели себя на диво добродушно и благожелательно. Словно и впрямь они люди. Из-за этого о проведённом вечере у меня сложилось прекрасное впечатление. Кара и Мэри на несколько часов стали друзьями, с которыми приятно провести время за бокалом вина и от общения с которыми не хочется отказываться.

А ночь мы с Элизабет провели вдвоём в той же таверне, сняв небольшую комнату на верхнем этаже. Страсть и нежность девушки стали замечательным завершением вечера и я постарался, чтобы и Элизабет была столь же довольна этим днём, и у неё сохранились прекрасные воспоминания о нем.

Утром после завтрака, несколько раз перепроверив вещи собранные и уложенные в водонепроницаемые походные мешки, металлические части разрушителя ловушек, упакованные в отдельный свёрток с кожаными ручками, одежду и оружие, свитки в поясных сумках и руны в кармашках, мы отправились в порт, где нас поджидал корабль. Добравшись туда верхом, перенесли вещи на палубу и проверили доставленную металлическую лодку, на которой собирались добираться через топи до города. После этого мы выпроводили на берег решивших нас проводить девушек. Поцеловав на прощание Элизабет, я попал в объятия затеявшей каверзу Кары. Столь страстно поцеловавшей меня, что на некоторое время я позабыл, на кой вообще забрёл в порт. Но, слава богам, Элизабет отнеслась к этому спокойно, и наше расставание не омрачилось ссорой. И, распрощавшись с Карой и Элизабет, мы поднялись по мосткам на двухмачтовый парусник и подошли к капитану, ожидавшему наших указаний. Уведомив его, что теперь всё зависит от него, перенесли свои вещи в представленную нам каюту. И пока обустраивались, корабль вышел в море. Выйдя на палубу, мы увидели, что до берега уже больше трёхсот ярдов и, несмотря на слабый ветерок, едва надувающий паруса, продолжаем довольно быстро удаляться от него.

— Чем займёмся? — спросила Мэри, когда налюбовалась на порт родного города.

Покосившись на соблазнительную фигуру девушки, я хмыкнул и стиснул зубы, чтоб ненароком не ляпнуть прямо таки лезущую на язык фразу.

— Так что?

— Давай с кубиками-костями поупражняемся, — предложил я. — Глядишь, удастся добиться с их помощью успехов в освоении рун. Очень полезная вещь выйти может.

— Хорошая идея, — одобрила мой план девушка. — Действительно, если этот артефакт сможет облегчить обучение, то тогда его стоимость многократно увеличится.

— Продавать не будем, — мгновенно отреагировал я. — Такая вещица самим пригодится.

— Да, Дарт, не выйдет из тебя порядочного подданного, — со вздохом констатировала Мэри. — Так и норовишь что-нибудь прикарманить, хотя прекрасно знаешь, что все найденные артефакты граждане обязаны сдать властям.

— Так сдадим, — заверил я Мэри. — Попозже, когда самим эти кубики-кости не нужны будут. А пока пусть у нас хранятся.

— Если не останутся валяться где-нибудь на улицах Покинутого города, — буркнула Мэри.

— Тогда и вовсе волноваться не о чем. Вряд ли нас будет что-то заботить после смерти.

Устроившись в небольшой двухместной каюте, предоставленной нам для проживания, мы расселись с двух сторон отполированного букового столика и принялись по очереди бросать кубики, стремясь достичь одновременного перехода к изменённому восприятию течения времени. Поначалу я подивился результативности бросков девушки. Несмотря на то, что Мэри занималась с артефактом много меньше меня, у неё превосходно получалось влиять своей волей на количество рубиновых пирамидок на верхней грани кубиков. Однако раздумывать о том, насколько упорна и настойчива Мэри, возможности не было — всё внимание поглощало наше занятие.

Постепенно нам удалось достичь требуемого уровня концентрации, но тут возникла серьёзная проблема: в промежутке между нашими бросками возникающий эффект исчезал и восприятие мира двигалось рывками, то быстрее, то медленнее. Как быстро мы ни пытались подхватывать со стола кубики, ничего путного не выходило. Лишь последняя возможность дала результат — пересыпание костей из руки в руку. Это дало нам возможность одновременного замедления восприятия, и при этом принесло новую проблему. Из-за того что мир вокруг нас воспринимался отстранённо, как нереальный, и никакие привычные помехи не мешали нашему занятию, прикосновения к руке Мэри казались удивительно приятными. Так и хотелось остановить руку и прикоснуться к ней по-настоящему, а не мимолётным движением. Но с подобным желанием бороться было много легче, чем с потерей концентрации, и потому, несмотря на усиление чувственного восприятия, мы остановились на этом способе совместного использования артефакта.