Дэйв Дункан: Дети Хаоса

Громадное чудище зарычало, не дожидаясь перевода.

— Лорд крови говорит, что возьмет и корову, чтобы она кормила теленка. Ты должен отдать всех — или смотреть, как они умирают, а потом он выколет тебе глаза.

Бенард хныкал и вскрикивал от ужаса. Мама опустилась на колени и обняла его, в ту же секунду заплакала Фабия. Холодные капли пота побежали по спине Дантио. Ужасный, жуткий демон!

Папа рухнул на колени.

— Умоляю, пусть пощадит мать и ребенка! Неужели законы ничего для него не значат? Неужели у него нет сострадания?

— Он не знает сострадания и жалости. И никогда не знал. Ты должен принять решение.

Время остановилось. Дантио вдруг понял, что не дышит, и сделал глубокий вдох.

— Я чувствую исходящую от него алчность, милорд, и сожаление, — предупредила Фиорелла. — Он сокрушается, что пообещал не грабить такой большой и богатый город. Ему нельзя доверять, а его намерения по поводу вашей жены не назовешь честными.

— Что случится с нами, не имеет значения, Пьеро, — сказала мама. — Вспомни, что ты говорил Дантио о храбрости. Нельзя давать этому чудовищу повод разграбить Селебру!

— Я отдам детей.

Вигелианская прорицательница все перевела.

Демон усмехнулся и опустил Орландо на землю. Малыш решил, что вигелиане ему все-таки не нравятся, и подбежал к остальным детям, окружившим маму, желая получить свою долю внимания.

Значит, Дантио будет не один! С ним пойдут мама и все остальные. Его окатила волна счастья, и он возненавидел себя за это. Какой же он мерзкий червяк, если радуется тому, что семья разделит его несчастье! И все-таки он будет не один.

Мальчик бросился на помощь матери и подхватил Орландо на руки.

— Мы поедем кататься на колеснице — правда, будет весело? — Он взял Бенарда за руку. — Идем, Бена! Попрощайся с папой. Нам придется поехать с этим злым человеком. Но ты не бойся. Мама тоже будет с нами, и я помогу ей за вами присматривать.

Бенард Селебр вовсе не искал приключений, когда услышал крик женщины.

Резко развернувшись, Бенард поспешил назад по переулку. Нильс, который, спотыкаясь, шел рядом, не сразу понял, что остался один. Он бросился назад и схватил обеими руками мощную руку друга.

— Нет, не нужно! Никаких неприятностей, Бенард. Бенард, они воины! И их трое! Тебя разорвут на части.

Поскольку Нильс был не только слабее Бенарда, но и куда пьянее, тот против воли потащил его по переулку. На закате солнца они с друзьями пошли праздновать помолвку Нильса с дочерью главной кухарки дворца и немало преуспели в этом занятии. Бенард охрип от громких песен, а мир вокруг купался в хмельном веселье — пока не прозвучал женский крик.

Несмотря на приближение рассвета и мрачные тени, заполнявшие переулок, воздух оставался сырым и теплым, как в парильне; птицы охотились на насекомых, сверчки выводили рулады в кустах. Красные сполохи только-только появились на востоке, город спал, но Бенарду хватило света, чтобы понять: громогласные верзилы у дверей таверны, мимо которых он только что прошел, — воины. Он не заметил, что с ними женщина. И закричала она лишь теперь.

— Бенард! — взмолился Нильс. — Они веристы. Посвященные. И они вооружены, Бенард. Тебя раздавят !

В том, что говорил плотник, была доля истины. Миролюбивому художнику не след ссориться с жестокими веристами. Бенард не любил ввязываться в драки, хотя и обладал поразительной способностью находить неприятности на свою голову . Три воина? Даже в его нынешнем, затуманенном винными парами состоянии, когда он с трудом находил собственные пальцы, не говоря уже о том, чтобы считать на них, он понял: противников многовато.

А потом снова раздался крик и громкий мужской смех. Бенард пошел быстрее.

Цепляясь за него, точно плющ, обвивающий ствол дерева, Нильс завопил пронзительным голосом:

— Бенард! В это время по улицам ходят только женщины определенного сорта. Она знает, что делает. Ты в любом случае не сможешь ей помочь.

Бенард неохотно признал, что друг прав. Ему и в самом деле лучше вернуться в свой сарай и лечь спать. К несчастью, он принял это решение в ту секунду, когда добрался до угла и увидел ее. Он никогда не мог пройти мимо красоты, а эта девушка была очень хороша собой. Ослепительно красивая, такая, что дух захватывало, потрясающая — молодая и стройная, она отбивалась от огромного верзилы, раза в два больше нее, который крепко прижимал ее к себе. Он засунул руку в платье девушки и схватил ее за грудь. Его дружки такого же внушительного вида стояли рядом и веселились.