Кирилл Алейников: Умирать вечно

Он испустил тяжкий стон и отбросил всякие мысли о вчерашнем, потому что думать было по-настоящему больно. Он приложил все силы, чтобы оторваться от подушки и сесть на диване. Если раньше он и болел с похмелья от недоброкачественной водки, крепкого пива или необдуманного смешивания разных видов и сортов спиртного, то нынешнее его состояние больше напоминало предсмертные муки приговоренного к казни преступника в газовой камере. Он даже огляделся в стремлении убедиться, что находится дома, а не в месте проведения казни.

Он потер лицо ладонями, снова простонал, и попытался встать на ноги. Почему-то он не особенно удивился, когда ноги подкосились. В момент падения пришла мысль, что придется тормозить головой. Мысль показалась весьма удручающей, а последствия столкновения головы с полом невозможно было угадать. Но когда он рухнул подле дивана, больно стукнувшись лбом, то последствия разделились на две части: первая исторглась из организма через ротовую полость, что было очень неприятно, а вторая многотонными свинцовыми шарами загрохотала под черепом, что было еще неприятнее. Хотелось поскорее распрощаться с грешным миром и помереть, провалиться хоть в ад, но только не слышать чудовищный грохот в ушах и не кривиться от яростной боли. Сколько же надо выпить, чтобы наутро чувствовать себя настолько хреново?

Он с невероятным усилием снова встал на ноги и, держась за стены, чтобы ненароком не ушибиться, поплелся в ванную. Включил кран с холодной водой, воткнул пробку, бессмысленно посмотрел на струю минуту-другую и окунулся в прохладу.

Наверное, он задремал, потому что обнаружил себя почти утонувшим: ледяная вода стекала через предохранительное отверстие и скрывала подбородок. Дрожа от озноба, он вылез из ванны, обтерся полотенцем и перебрался на кухню. В туалетное зеркало он не посмотрел умышленно: то, что открылось бы его глазам, могло вызвать только отвращение.

Погоди-ка, приятель… Ты спишь?

Ощущение сна накрыло его волной холоднее азота. Ни с чем не сравнимое чувство нереальности окружающего, какое бывает лишь во сне и в моменты снисхождения dИjЮ vu, заставило его проснуться.

Портал. Он помнил, как чудовищное нечто надвигалось со стороны скал и поглощало все что лежало на пути. И как оно накрыло-таки их всех там, среди грязи и огня. Было холодно, невероятно холодно и страшно. Но что же случилось потом?

Он вспомнил также свое имя. Познавший Кровь. Генерал легиона вампиров. Сейчас он пребывал в месте, которое не смог идентифицировать. Вокруг росли высокие деревья, воздух пропитан запахами леса и звуками его обитателей. После леденящего кровь холода Тьмы теплый летний день казался манной небесной. Невероятно… Нет, это совершенно невероятно!..

Он неуверенно сделал несколько шагов к ближайшему дереву, провел ладонью по шероховатому стволу, нагнулся и сорвал пучок травы. Сквозь листву на лицо Познавшего падали косые лучи солнца. Не смотря на риск ослепнуть, он довольно долго смотрел прямо на ярчайший диск светила и не мог поверить в случившееся.

Вампирам не дано смотреть на солнце…

Он спускался в необъятное подземное царство метрополитена. На матовых поверхностях мраморных стен, на хромированных стойках рекламных плакатов и информационных табло, на сглаженном обувью до абсолюта полу отражались многочисленные светящиеся шары освещения, отражались спешащие по своим делам люди.

Отражался и он сам. Молодой человек среднего роста, без претенциозности в одежде, немного смугловат, статен и уверен в себе. Среднестатистический житель мегаполиса, ничем не отличающийся из общей массы клиентов метро, но подозревающий, что все обстоит наоборот. Недавно он отметил свое двадцатичетырехлетие.

Эскалатор угрюмо гудел, подтаскивая свой черный ребристый язык вниз, в пещеру, где обитают поезда. Это трудно — услышать в час-пик, как работает эскалатор, ведь гомон тысяч человеческих голосов, шипение вентиляционных колодцев, свист прибывающих и отбывающих электричек забивают не только все иные звуки, но даже мысли. Однако он слышал это тихое вибрирующее гудение почти живого, почти разумного эскалатора. Все ниже и ниже, прочь от затухающей зари ноябрьского вечера, прочь от царства наземного хаоса к царству хаоса подземного. Впереди стоит парочка: молодой человек нескромно обнимает молодую же девчонку за ягодицы, что-то шутит подружке на самое ухо. Девушка сотрясает плечами — смеется. Ее волнистые светлые локоны красиво лежат на воротнике пуховика. Если захотеть, можно даже почувствовать запах ее духов. А перед этой парочкой стоят другие люди: пожилые и молодые, мужчины и женщины. Радостные и озлобленные, спокойные и суетливые. Все они едут вниз.