Кирилл Алейников - Хрон

Чертовщина…

Хрон прошел уже достаточно. Скоро должен появиться мост через бездонную пропасть, что лежит впереди. Пропасть, достигшую, наверное, океана магмы, ведь рядом с нею становится жарко, холод отступает, но вездесущий туман — нет. Как и ожидал Хрон, через минуту он почувствовал увеличение температуры окружающей среды. Чем дальше он шел, тем теплее становилось. Наконец, из тумана впереди выплыл крутой обрыв пропасти, противоположного края которой не различить. Одежда высохла совершенно, капли влаги на обоюдоостром лезвии испарились. Хрон остановился в метре от бездны, недолго пытался разглядеть дно пропасти.

Она не имеет дна…

Затем Хрон пошел вправо, туда, где должен находиться веревочный мост, узкий и опасный, перекинутый невесть кем. Сотня шагов, и вот он, мост. К двум каменным столбам привязано по толстому канату, на которые крепится плетень с прогнившими бревнышками-перекладинами. Линия моста теряется вдали, в вездесущем тумане, немного покачиваясь и прогнувшись вниз. Хрон подошел к столбам, коснулся свободной ладонью их неровных боков, осмотрел узлы канатов, убеждаясь в прочности. Ведь если мост непрочен, лучше воспользоваться другим путем. Конечно, для этого потребуется больше времени, чем дал Хозяин, но толку от Хрона живого будет больше, чем от Хрона мертвого. Да и задание может выполнить только он, Хрон. Хозяин никогда не спустится сюда.

Рядом с каменными столбами — Хрон знал — находится еще один объект. Нечто, в незапамятные времена названное сфинксом: каменная статуя покоящегося льва с человеческой головой, обрамленной гривою словно короной или нимбом. Сфинкс был небольшим, не выше двух метров в высоту, включая каменное основание, на котором лежал. С виду совершенно обычная статуя, не имеющая ничего таинственного, ничего опасного. Мертвый камень, рукою скульптора превращенный в мертвого льва с головой человека.

Но здесь ничто не бывает обычным. Здесь каждый камень и уж тем более статуя несут в себе скрытый смысл и опасность.

Хрон обошел статую вокруг, не надеясь, впрочем, что-либо отыскать. Просто он делал это каждый раз, и каждый раз возвращался на поверхность живым и невредимым. Своеобразный ритуал…

Наконец Хрон встал прямо напротив каменного лика сфинкса. Вгляделся в каменные глаза. Мертвые, как всегда. Ничего не выражающие, смотрящие в никуда. Глаза не просто каменной статуи, но мертвой каменной статуи. Все здесь мертво, все предано забвению.

Хрон вложил меч в ножны. Не смотря на жар, струящийся из пропасти, он пот под одеждой высох.

— Говори! — громко и четко произнес Хрон.

И статуя заговорила.

То ли в плохо проводящем звук тумане, то ли в самой голове Хрона вдруг задребезжала речь сфинкса, соответствующая его природе, подобная камнепаду в горах, подобная ворчанию грома в низких тучах. Внешне мертвая статуя была, скорее всего, мертвой и внутри, но назначение свое она выполняла четко. Как всегда.

— На берегу реки стоят двое мужчин и две женщины. Не намочив даже сандалий, им надо перебраться на другой берег в ладье, способной нести по водам вес лишь одного мужчины либо двух женщин. Как им поступить?

Сфинкс умолк. Он более не скажет ни единого слова. Он выполнил свою работу, и теперь дело за Хроном. Впрочем, Хрон вздохнул с облегчением. Загадка, озвученная каменной статуей, оказалась весьма простой, принадлежащей области задач, связанных с переправой. Такие задачи были известны многим племенам, в частности, африканским, еще тысячу лет назад.

Смотря в мертвые глаза сфинкса, Хрон четко проговорил ответ. Сфинкс никак не отреагировал на него. Сфинкс не подтвердил и не опроверг версию Хрона, потому что вся ответственность должна лежать не на том, кто загадывает логически верную задачу, а на том, кто ее отгадывает. И Хрон знал правила этой игры. Он знал и то, что ответил верно. Потому медлил лишь мгновение, прежде чем кроссовок ноги ступил на первое бревнышко моста.

Хрон отдалялся от кромки пропасти, и каждый шаг давался труднее — мост начал опасно раскачиваться. Канаты на пределе слышимости стонали, «пели», как поют натянутые струны. Когда исчез в тумане сфинкс и каменные столбы, а противоположный конец моста еще не просматривался, Хрон остановился, чтобы передохнуть и успокоить колебания. Через пару минут, вновь вспотевший от жаркого воздуха, рвущегося из глубин земли, он продолжил путь.

Каждая дорога имеет конец. Это Хрон знал четко. И мост, по которому он шел, не вспыхнул вдруг, канаты его держащие не оборвались, бревнышки в плетени, хоть и прогнившие, не проломились под тяжестью тела. Ведь есть строгие правила, которые Хрон не имел желания нарушать. Если бы он ответил на загадку сфинкса неверно, то сгинул бы в этой пропасти. Если бы он не стал даже слушать загадку, но попытался преодолеть пропасть — сгинул бы. Правила существуют вовсе не для того, чтобы их нарушать, а особенно те правила, что царят в подземном мире.