Андрей Георгиев - Верд. Серый ангел трёх миров. Дилогия (СИ)

Зима, метель, горящие фонари, уходящие тонкой линией куда-то в даль, в неизвестность. Прямая и довольно-таки широкая, заметённая снегом, дорога. Вдалеке, за снежной пеленой, я разглядел силуэт далёкого города, его редкие огни. Крытый возок, с впряженной в него парой лошадей. Лошади переминались с ноги на ногу, недовольно оглядываясь назад, на крытую повозку, из окон которого был виден свет.

Открылась дверь повозки, на снег ступил мужчина. Высокий, плотного телосложения, закутанный в шубу, на голове тёплая шапка со свисающим на спину хвостом какого-то зверя. В руках у мужчины — саквояж, раздутый от собственной важности.

— Ну что же вы, господин Смотритель, не открываете двери? — спросил мужчина низким, но довольно приятным голосом. — Сами пригласили и заставляете мёрзнуть. Нехорошо.

Опять удивиться словам незнакомца? А смысл? Смысла не было, я молча посторонился, пропуская мехового человека во внутрь маяка. Когда я закрыл двери на засов, первым делом подумал, что вкралась какая-то ошибка и человек, отогревшись у огня печи, извинится, скажет, что ошибся и исчезнет навсегда из моей жизни.

Но ошибиться можно домами, но никак нельзя перепутать маяк и дом. Нет, в этом случае ошибка исключена. Клубок, сплетенный из нитей нереальной реальности, должен когда-нибудь начать распутываться.

Может это произойдёт сегодня? Незнакомец прошёл мимо Уголька, словно его и не было. Стряхнув с шубы снег, мокрый и тяжёлый, сняв шапку серого цвета, мужчина прошёл в жилую комнату, осмотрелся по сторонам.

— Да-с, неплохо живут у нас Смотрители, очень даже недурственно. — произнёс человек, снимая с себя шубу и подходя к платяному шкафу.

Когда он его открыл, у меня открылся рот от изумления: шкаф состоял из двух отделений. В первом, в том, что поуже, ровные стопки белья, полотенец, на верхней полке — меховая шапка чёрного цвета.

Во втором отделении — всевозможная одежда, аккуратно весящая на плечиках. Куртки, пальто из ткани с меховым начёсом и капюшоном, костюмы. Внизу, на полочке — обувь — от лёгких летних туфель до зимних сапог с внутренним мехом. Куда делась фляга с водой и что это за одежда, для меня стало очередной загадкой. Но я понял, каким-то, не знаю каким по счёту чувством, что это моя одежда. Давно носимая мною и от этого ставшая любимой.

Я повернулся к незнакомцу и еле сдержал возглас удивления. Комната, шесть углов, горящий камин, стол, круглый и массивный, четыре стула, явно дорогие, кровать, широкая и без сомнения, очень мягкая и удобная, отгорожена ширмой с нанесенным на её отдельные секции рисунком каких-то ярких птиц.

Но самое главное — за окном, за которым я не так давно видел звезды и светящиеся мачты погибших кораблей, я увидел морской порт, к причалам были пришвартованы десятки, нет, скорее — сотни кораблей различных конструкций, форм и размеров. За окном было утро, время из-за снега и плохой видимости, определить невозможно. Или не утро?

Повесив шубу на плечики, незнакомец повесил её на специальный крючок на внутренней стороне двери. Шапка оказалась сверху шкафа и стала похожа на невиданного зверька, дремлющего на своём привычном, уютном местечке.

— Ну-с, господин Смотритель, приступим-с? — произнёс мужчина, посматривая на навесной….Создатель!

Вот это красота! Не шкаф для посуды и кухонной утвари, а целое сооружение: два вертикальных узких шкафчика, между ними — стол. На нём немыслимое изобилие бутылок, наполненных жидкостями различного цвета, перевернуты фужеры, бокалы и простые стаканы в подстаканниках. Заварочный чайник и небольшое, что-то там, на чём стоял металлический чайник, испускающий пар тонкой струйкой.

— Я бы не отказался от гномьей настойки, господин Смотритель, честное слово! Погода нынче отвратительная, а у меня уже день рабочий закончился. Так что….. — мужчина потёр руки.

Его слова были, как острые штыри, которые больно вонзались мне в мозг, от этой боли становилось пусто в голове, от непонимания происходившего. День окончен, допускаю, что сейчас уже вечер. Гномья настойка — для меня совершенно новое слово, знать бы, что это такое.

Ну и самое главное, пожалуй — с каких пор я стал, как я понимаю, Смотрителем маяка и что ждёт от меня этот мужчина. С густой чёрной шевелюрой волос, тёмными, чуть на выкате, глазами, крупным носом и узкими губами. Мужчина напоминал мне медведя. Огромного медведя.

Я что-то пробормотал, сделал шаг к столику, на котором стояли ровными рядами бутылки и неожиданно понял, что от меня ожидает мужчина. Белая и прозрачная жидкость — это и есть гномья настойка. Знал я также, что открыв правый шкафчик, найду в нём то, чем можно закусить-перекусить.