Андрей Георгиев - Выбор только за тобой (СИ)

Меня качает на волнах усталости, глаза слипаются. Состояние очень интересное. С одной стороны, мне кажется, что я сплю, мне хорошо и комфортно во сне, но одновременно с этим, я слышу все звуки вокруг, на многие километры. У меня теперь не уши, а какие-то сверхсовременные локаторы.

Ветер, обжигающий и злой, касается моей спины. Я слышу его постоянное ворчание. Скала-камень жалуется мне на своё одиночество и очень жаркое светило.

На пару с ветром, оно ежечасно, ежегодно, разрушает каменную поверхность, превращает её в пыль. Слышу, как шуршит песок, который гоняет с места на место всё тот же ветер. Видишь, как всё в жизни устроено? Нужно движение, ибо бездействие — смерть.

Вспомнил надпись на странице географического альманаха, сделанную рукой моего дедушки: «… самое лучшее, что есть в человеческой природе — сверхсознание, которое можно „включить“ только через движение. Станиславский». Дед плохое в голове никогда не держал, не запоминал и не записывал. Как мне его не хватает!

К шуршанию песка добавляется ещё какой-то звук. Я напрягаюсь, я сосредоточен. Открываю глаза и боковым зрением вижу не далеко от себя движение. Змея! И кто мне подскажет, ядовитая она, или нет? Я в этих гадах ползучих совершенно не разбираюсь. Змея ближе, я вижу, я слышу, как она приближается ко мне. Самая лучшая защита — это нападение. Кто это сказал? Из классиков — не помню. А в реальном времени — это сказал я. И я этот постулат сейчас буду воплощать в жизнь.

Рикки-Тикки-Тави по сравнению со мной — неоперившийся птенец. Для меня время — мгновенье, для змеи — долгие минуты. Моя левая рука — сжимает змею чуть ниже головы, права резко сворачивает ей «шею». Змея обмякла в моих руках, это меня успокаивает. Хорошая змея. Метра три, не меньше. Сколько ценного мяса и жидкости!

Я взвалил гада на плечо, вернулся в, убежавшую в сторону, тень. Светило, ярко красного цвета, было уже довольно низко над горизонтом. Через пару часов можно отправляться в путь. А нога? Слабые отголоски боли. Вот что животворительная медитация делает! Славику — респект и уважуха. Моя благодарность приравнивается уже к двум бутылкам коньяка.

Возле подножия скалы — ветром прибило кусты сухой травы. Чем то она напоминает нашу перекати-поле. Огонь есть, и зажигалка и стихия огня. Я подошёл к тому месту, где тихо-мирно почивал несколько часов, присел на корточки.

В углублении от локтей — небольшие водяные озерца. Опять магия поработала, или простое совпадение? Да мне какая разница? Пусть чуть побольше наберётся воды, тогда я жадно припаду к воде своим…ммм… хлебалом.

Пока — собрать веточки, побольше травы, развести огонь и разделать змею. Чем? Одно время у карманников в ходу были, заточенные до остроты лезвия, обычные пластиковые карточки. У меня в заднем кармане банковская карта, камней — много. Какие проблемы?

Китайцы лили бы слёзы, когда увидели бы, как я обращаюсь со змеёй, но их нет рядом. И слава Богу!

Я ел обжигающее мясо, приготовленное на углях. Попаду в цивилизованный мир, схожу в какой-нибудь китайский ресторанчик, отведаю мяско змеиное, но со всеми соусами и приправами. Для меня сейчас и такое мясо — верх блаженства. Силы есть, через час, когда зной хоть немного спадёт, нужно идти.

Я шёл довольно таки уверенно и быстро. Первоначальный ориентир был, потом я стал идти прямо на звезду, которую заприметил не так давно. Яркая и чужая. Не в том плане, что далёкая, а из-за того, что небо было не наше, не то, которое мы наблюдаем с поверхности планеты. Не было знакомых созвездий, не было Млечного пути.

Вечного спутника Земли, коварной и красивой Селены, тоже не было. Звёзды бессовестно перемаргивались, рассказывали друг другу всевозможные истории из своей жизни. Я несколько раз падает из-за своего ротозейства, но всё-равно, каждую минуту смотрел на звёздное небо, не в силах отвести от него взгляда.

Относительно не высоко, вспыхнула звезда. Я остановился, наблюдая за этим процессом. Звезда увеличилась в размерах, стала приближаться ко мне. Через несколько минут, она уже была в нескольких метрах от меня.

Яркая вспышка и я вижу светящиеся ступени, по которым грациозно покачивая бёдрами, спускается женщина. Она ослепительно красива, но здесь понятие земной красоты не приемлемо. Женщина стоит на последней ступени, склонила голову набок, рассматривает меня, я рассматриваю её. Тело, руки, ноги — всё, как у людей. Форма головы, нос, чувственный рот, серебристые короткие волосы. Но глаза! Глаз слегка вытянуты к вискам, в них горит ярко-синий огонь. Женщина протягивает мне руку, говорит: