Алла Рут - Темный день

Сердце колотилось так, будто собиралось вот-вот выскочить прямо на асфальт. Наверное, можно было радоваться, что сбылась его мечта, и он увидел кобольда, но сил на это уже не было. Немного успокоившись, Крынкин сел и вытер со лба холодную испарину.

– Пойдем-ка домой, – сказал он крысе, просунул палец сквозь проволочные прутики и погладил ее по спинке. Несси что-то пискнула в ответ.

– Ладно уж, не сердись, – виновато пробормотал он. Крынкин посидел еще немного, потом поднялся на ноги и отряхнулся. Руки немного тряслись, и застегнуть воротник рубашки никак не получалось.

– Сыру сейчас тебе купим по дороге. Самого лучшего, голландского. Любишь голландский? Я тут магазин круглосуточный знаю поблизости.

И он пошел, прижимая к груди клетку с Несси.

… Рано утром услыхав гудок под окнами, Тохта понял – снова предстоит тяжелое испытание автомобилем. Но, как и подобает отважному кобольду, взял себя в лапы, запрыгнул в салон и тут смалодушничал: крепко-накрепко зажмурил глаза и не открывал, пока до норы Гингемы не доехал.

В норе, покончив с важными и срочными делами, немедленно удалился в соседнюю комнату, где находился кабинет Гингемы, и устроился за письменным столом: разложил мятые листки, исписанные вкривь и вкось крупными печатными буквами. Потом зубами стянул с фломастера колпачок и вздохнул: похоже, история про отважного и опасного кобольда-одиночку так и не будет закончена… да что ж делать! Предки Тохты умели не только сражаться, они умели и умирать и он, скромный меняла из Лутаки, собирался доказать сегодня, что и это ему по плечу: встретить, если придется, смерть достойно, лицом к лицу.

Это выражение так понравилось ему, что он, сопя от усердия, вывел его на бумаге, затем, покусывая острыми зубами фломастер, задумался. Выражение отличное, но что значит “лицом к лицу”? Какое у кобольдов лицо? Тохта решительно перечеркнул написанную строчку и приписал сверху: “Смелый и опасный кобольд-одиночка встретит смерть достойно – морда к морде!”

– Вот так-то, – довольно промолвил он, перечитав предложение пару раз. – Совсем другое дело!

Недописанную историю про кобольда он собирался оставить у Гингемы: если все пойдет, как они задумали, то потом всегда можно вернуться и забрать, а если же нет…

Тохта снова вздохнул: что-то подсказывало ему, что он никогда больше не увидит замусоленные мятые листки с жизнеописанием отважного кобольда…

Тохта посмотрел в окно, где шумел листвой тополь, потом перевел взгляд на письменный стол и снова принялся за работу:

“Бесстрашный и опасный кобольд-одиночка не боялся ничего совсем. Хотя ему постоянно грозила опасность. Вот и сегодня – он совсем ничего не боялся”.

Кобольд дернул хвостом, пригладил вставшую дыбом шерсть. Отчего-то стало холодно, будто кто-то, внезапно появившийся за спиной, дохнул ледяным морозом. Тохта сжал зубы и дописал строчку:

“В этот день кобольду предстояло страшное. Но он не боялся. Совсем не боялся. Не боялся, потому что он – потомок смелых и отважных воинов. И его не запугать, потому что он – смелый. А еще у него были друзья”.

Тохта поставил жирную точку, перечитал написанное и задумался: куда бы спрятать понадежней? Он посмотрел на пухлую папку с надписью “Экзаменационные ведомости”, поколебался и осторожно вложил туда листок, как раз между стопкой других бумаг. Попытался было прочитать один из документов, но после второй попытки бросил: ничего не понятно! Тогда он заглянул в небольшую толстую книгу, которая находилась рядом с лампой – ежедневник Гингемы. Полистал страницы, густо заполненные телефонными номерами и фамилиями, вздохнул и вернул на место. Потянулся за свернутой газетой и вдруг замер, поймав себя на не очень-то приятной мысли. А ведь он, кобольд, потомок бесстрашных воинов, чем занимается сейчас, вместо того, чтобы отправиться в соседнюю комнату, где его ждут Дарин и Гингема? Он тянет время, да-да, тянет время, потому что страшно не хочется ему делать то, что предстоит сделать. Вот кабы заснуть и проснуться уже в Лутаке, оказаться в доме с синими ставнями, где Дадалион, болтливое зеркало и старый друг – Фендуляр или за меняльным столиком возле крепостной стены появиться, а кругом народу – толпа и нетопырь номер пять крылом машет! Вот это бы хорошо, вот это бы прекрасно – в Лутаке очутиться… это да, но только, чтоб и Дарин там же был… а, может, и Гингема.

Тохта фыркнул. Не будет он пустым мечтанием предаваться и время тянуть, а пойдет и сделает, что положено, как и подобает потомку отважных…