Кэтрин Мур - Шамбло

Техасец Джо продолжал идти. Цветы уже потянулись в его сторону. Теперь, с близкого расстояния, эти огненные ненасытные пасти были видны во всех подробностях. Ветви начали вытягиваться, голодными кобрами сползая все ниже, к беспомощной жертве. К нему. Жадные, обжигающие щупальца обвились вокруг Техасца, оторвали его от земли – и в тот же самый миг правая рука разведчика механически, словно отпущенная пружина, метнулась к расстегнутой кобуре. Он отчаянно пытался высвободить руку с оружием из тесных змеиных колец. Судя по всему, Таг впервые столкнулся с попыткой сопротивления – волшебная музыка, гремевшая в ушах Джо, превратилась в низкий гневный рев. Ветви потащили непокорную жертву вверх, к чудовищной пасти, едва различимой в туманном воздухе.

Высвободить руку не удалось. Тогда Техасец попытался хотя бы повернуть ее так, чтобы ствол бластера был направлен на судорожно корчащееся Дерево. Он смутно догадывался, что нет никакого смысла стрелять в призрачное чудовище, принадлежащее к иному, неземному миру. Только Дерево материально, а потому уязвимо.

– Будем надеяться, что уязвимо, – пробормотал Джо. – Вот только бы повернуть хоть немного руку…

Гневный рев чудовища превратился в ровный, монотонный гул, пронизывавший тело Джо насквозь. Ослепленный и оглушенный, Техасец судорожным усилием развернул руку еще на несколько градусов и выстрелил.

Он не видел, куда ударил пучок яростного голубого пламени, но уже через мгновение по хищному дереву пробежала волна дрожи, гул сменился нестерпимым визгом и смолк.

А затем мир взорвался. Не успел еще Джо изумиться наступившей тишине, как перед глазами у него потемнело, и он провалился в черную бездну забвения.

Техасец Джо приходил в себя долго и мучительно, словно после кошмарного сна. С трудом открыв глаза, он увидел над собой алмазную россыпь звезд и яркое, быстро ползущее пятнышко Фобоса.

– Марс! Только что же я здесь, на Марсе, делаю?

Он лежал, смотрел на Фобос, изредка смаргивал и вылавливал из памяти осколки недавних событий. Когда из этих осколков начала составляться относительно связная картина, Джо заставил свое нестерпимо болевшее тело принять сидячее положение. Оглядевшись по сторонам, он удивленно присвистнул. Техасец находился в центре большой, круглой, абсолютно гладкой площадки, покрытой толстым слоем мельчайшей каменной пыли. Площадку окаймляли какие-то завалы, скорее всего – руины Илара. Только если прежде по остаткам стен можно было угадать контуры древнего города, то теперь некая нечеловеческая сила разбросала их во все стороны. А в самом центре руин эта загадочная сила попросту перетерла все камни в порошок. И там, в эпицентре, находился Техасец Джо, целый и невредимый.

Казалось, что воздух все еще дрожит от сокрушительного взрыва. У человека не было взрывчатых веществ, способных причинить такие сокрушительные разрушения. Вывод один – это сделало необыкновенное существо.

Стены сумеречного мира были построены не Иларом, а самим Тагом, и держались эти стены не сами по себе, а подпитываемые колоссальной энергией Тага. Когда дерево получило смертельную рану, связь Тага с материальным миром нарушилась, ничем не удерживаемые стены распались, выплеснув неимоверную энергию.

Но почему же уцелел он сам? Скорее всего, ветви Дерева все-таки успели подтащить его достаточно близко к Тагу, и тело чудовища защитило его от взрыва, перед которым не устояла бы никакая материальная броня. После того как Таг утратил всякий контакт с материальным миром, Джо вывалился из сумеречного мира в свой, нормальный – туда, где прежде стоял колодец, ведь именно в этом месте находился переход между двумя мирами. Техасец благополучно шлепнулся в каменную пыль, ну а Таг… Таг, надо думать, исчез в каком-нибудь адском измерении.

Джо вздохнул, осторожно потрогал раскалывающуюся от боли голову и, тяжело охнув, встал на ноги.

Ну и сколько же все это продолжалось по марсианскому времени? Минуту? Или год? Сказать нельзя, но лучше на всякий случай полагать, что доблестные патрульные продолжают поиски опасного преступника.

Покачав головой, разведчик устало поплелся к ближайшей груде камней, в надежде на подходящее убежище.

Техасец Джо сидел на корточках у стены пакгауза и смотрел в черное небо; венерианская ночь навалилась на набережную порта ватной тишиной. Джо не слышал ни звука, кроме вечного как мир плеска волн о сваи, а зеленая звездочка, низко повисшая над горизонтом, наполняла его сердце смутной тоской по дому. Земля… Техасец криво усмехнулся – вряд ли Земля встретила бы своего непутевого сына с особым восторгом.