Джордж Кинг - Тран. Создатель чудовищ

– Что это? – В ужасе отшатнулась женщина.

– Будущее, – просто ответил развенчанный властитель. – Впрочем, вам это неинтересно. Вы пришли увидеть послов. Вот они. – Он указал на емкости за своей спиной.

Дайфт направилась к чанам.

То, что она увидела, можно было назвать преступлением против всех мировых цивилизаций. Если бывшие траны превращались в монстров медленно и постепенно, то эти несчастные создания были искромсаны вдоль и поперек беспощадно и жестоко. На животе гнома виднелись сразу три глаза, эльфу зачем-то пришили на лоб человеческие пальцы. Одну из рук минотавра заменило крыло утки. Женщине-кошке трансплантировали голову механического воина.

– Я не смогу вылечить это… это… Я не могла даже подумать…

– Точно, – кивнул Явгмот и в ту же секунду одним молниеносным движением вонзил меч в лоб мироходца.

У женщины подогнулись колени. Одной рукой Властитель сгреб ее пышные волосы, а другой ухватился за рукоять и стал раскачивать клинок из стороны в сторону.

– Ты никогда не думала и никогда больше не сможешь думать. Одним усилием мысли ты могла перескочить из мира в мир или лечить себя и других. Отныне главной задачей для тебя станет не растерять куски собственного черепа. – Явгмот улыбнулся собственной шутке. – Теперь ты моя пленница.

Кивком подозвав жрецов, он продолжал двигать лезвие, пока из носа Дайфт не потекла густая багровая жижа. Тогда Явгмот наклонился и поцеловал женщину прямо в окровавленные губы.

– Видишь ли, моя милая, мозг – вместилище мысли. За все способности человека отвечает какой-нибудь определенный орган. Нет органа – нет способности. Даже если дело касается путешествий между мирами. У тебя, моя дорогая, должно быть нечто обеспечивающее эту способность. Я собираюсь найти это и пересадить себе. Я стану мироходцем, а ты – куском мяса в этих чанах.

Тран-Фирексийская война,

последние дни: битва за Халцион

Всю ночь над городом метались всполохи залпов. Оранжевые лучи загорались и гасли. Лишь изредка они достигали барражирующих над окрестностями судов транов, но были слишком слабы, чтобы уничтожить их. Мощности лучевых орудий хватало только на то, чтобы слегка опалить толстую деревянную обшивку. Тем не менее эти регулярные атаки удерживали вражеский флот на достаточном удалении от городских стен.

Люди Явгмота использовали относительно спокойное ночное время для установки и наведения массивных линз и зеркал. Когда взойдет солнце, эти устройства соберут, аккумулируют и отразят потоки солнечного излучения на отряды армии транов. Захватчики будут корчиться на земле, как муравьи под лупой.

Но и солдаты союзнических армий не теряли времени даром. Матросы военной флотилии поджигали на палубах дымовые шашки. Плотная завеса ослабляла и рассеивала лучи орудий, спасая суда от прямых попаданий.

Пехотинцы полировали свое оружие, щиты, шлемы и кирасы до сверкающего зеркального блеска. Нет, они не готовились к параду. До него еще надо дожить. А отразить смертоносные лучи им помогут надраенные доспехи.

Отряды разведчиков и диверсантов, облаченных в черные маскировочные одежды, пробирались в пустыню, чтобы вывести из строя зеркальные установки. Несколько вылазок даже увенчались успехом, хотя большинство лазутчиков были выловлены, допрошены и безжалостно казнены. Подходы к столице патрулировали. фирексийцы. А им не нужны были ни фонари, ни маскхалаты, чтобы эффективно воевать в темноте. Кошачьи глаза и черная щетина помогали незаметно подкрадываться к диверсантам.

Тем временем Явгмот отдал приказ о начале своей секретной операции. Флагманское воздушное судно «Ятаган» с отрядом гвардейцев на борту взяло курс в глубь пустыни. За ним плотным строем последовали шестьдесят три крейсера и двенадцать реквизированных торговых судов, груженных пороховыми бомбами. Каждый корабль вез по три взрывных устройства, начиненных еще горячими силовыми камнями – так быстро их доставили из цехов Магического производства. Трюмы были до отказа заполнены обычным булыжником. Ведь даже небольшой камень, брошенный с высоты четырех миль, мог убить человека, а камень покрупнее вполне способен пробить обшивку и вывести из строя двигатель вражеского корабля.

Четыре мили. Еще никто не поднимался так высоко. Постепенно воздух стал настолько разреженным, что многие падали в обморок, а некоторые даже погибали. Кожа трескалась от холода, глаза вылезали из орбит, отказывало сознание. Безумие и смерть хозяйничали на этой высоте.