Ольга Громыко: Год крысы. Видунья

– Я собирался принять участие в честной борьбе. И без возражений смирился бы с ее исходом.

– А может, она была нечестной только с твоей точки зрения?

Альк метнулся взглядом к Жару, но того под клинком уже не было – вор успел отползти на другую сторону ствола, откуда пугливой белочкой поглядывал на саврянина: погонится вокруг дуба или нет?

Саврянин плюнул и опустил меч. Вернулся к костру, подобрал носок и пихнул туда клинок. Острие тут же пробило вязку и вылезло с другой стороны, но примерно половина лезвия оказалась спрятана, можно спокойно засунуть за пояс.

– Поехали, – сказал Альк, и от его ровного голоса Рыску пробрал мороз. – Я хочу поговорить с дедом до темноты.

Спустя четверть лучины они цепочкой ехали по узкой луговой тропе, больше не обменявшись ни словом. Под закатным солнцем волосы и рубашка Алька казались окровавленными. Саврянин, напружинившись, смотрел вперед, и Рыске почему-то вспомнилась крыса в деревянной клетке – с голодным, тяжелым взглядом.

«Даже если выпустить ее на свободу…»

Шпиль постепенно приближался.

Если бы Рыска с Жаром просто проезжали мимо, то нипочем не догадались бы, что это – скит. Их же обычно в виде пещер или землянок представляют, в безлюдной глуши. А тут – добротный домик в виду города, с резными наличниками и черепичной крышей. Только огорода нет, как и забора, а на единственной вскопанной полоске земли растет несколько кустов роз. Непонятно еще, каких, одни зеленые бутоны. От высокого крыльца ведут две тропки – пошире, к городу, и спуск к реке.

Отшельник уже стоял на пороге, скрестив руки на груди. Высокий статный старец с бородой до пояса, «ряса» куда приличнее Рыскиного платья. Издалека волосы казались такими же серебряными, как у Алька, но вблизи стало видно, что седина все-таки потусклее и посерее. Глаза с возрастом выцвели до блекло-желтого, однако живости и цепкости не потеряли. Святостью от отшельника не веяло, но умиротворением – пожалуй.

Альк осадил корову задолго до крыльца. Спешился, поискал, куда бы ее привязать, но в конце концов просто бросил поводья и пошел к избе. Место на верхней ступеньке было только для одного, и Альк остановился сбоку, возле перил. Савряне уставились друг на друга: дед оценивающе, внук с вызовом.

– Быстро ты, – заметил отшельник вместо приветствия.

– Ждал? – не слишком удивился Альк.

– Гончая из общины прибежала всего три лучины назад.

– И что пишут?

– Сбежал, искусал старшего наставника, заморочил головы каким-то весчанам. Это они?

Внук промолчал, не желая подтверждать очевидное.

– Девчонка видунья? – Старик присмотрелся к Рыске. Внимание было какое-то неприятное, как у сытого и слегка разочарованного из-за этого хищника.

– Нам нужно поговорить. – Альк чуть подвинулся, заслоняя девушку.

– Так мы вроде и не молчим, – усмехнулся отшельник, прекрасно понимая, что имеет в виду внук. – Что ж, заходи. Поговорим.

Весчан он с собой не звал, и Рыска вздохнула с облегчением. Не тут-то было! Стоило двери закрыться, как Жар тут же соскользнул с Болезни и беззвучно шмыгнул к дому. Прижался спиной к стене возле окна, прислушиваясь, а при случае и кося в него глазом. Девушка тоже не выдержала, присоединилась.

– Неплохо ты тут устроился. – Альк присел на стул, осмотрелся. Ничего лишнего, единственная роскошь – старинный письменный стол из черного дерева, знакомый с детства. Не удержался дед, перевез из замка. Вся остальная мебель сколочена из толстых березовых досок, на постели домотканое белье. – Сам хозяйничаешь?

– Женщина из Шахт через день приходит. – Старец подошел к навесному шкафчику, открыл. Внутри оказалось несколько кувшинов и мисок, накрытых чистыми платками. – Хлеба, творога, квасу? Вина, увы, не держу. Нарушает ясность мыслей.

– Я не голоден.

– А твои друзья?

– Они мне не друзья.

– Что ж так? Вы вроде неплохо спелись.

– Я больше не верю в дружбу. А в хоре каждый все равно ведет отдельную партию.

– Ну, как знаешь. – Отшельник закрыл дверцы, обошел вокруг стола и сел напротив внука. Сцепил пальцы над столешницей. – Меня, полагаю, ты тоже навестил не из уважения к старости?

– Нет.

– Хотя бы не врешь, – одобрительно заметил старец. – Признаться, я удивлен. Думал, ты заявишься сюда в несколько ином виде.

– Это временно. Мне нужна твоя помощь. Скажи, можно ли как-нибудь разрушить связку?

Но бывший путник не спешил расставаться с секретами общины.