Евгений Лукин - Труженики Зазеркалья

Дядя Семен хмурился и в сомнении жевал губами.

– Может быть, стоило сначала ту ее персоналию на гастроли вызвать? – спросил он. – Все-таки опыт, она ведь ее уже довольно долго отражает. А так ввод с колес получается…

– Ладно, не буду вас дразнить, – сжалился распорядитель. Судя по голосу, очень был доволен собой. – Раскрою свой маленький секрет… Отсутствуя, как тут изволили выразиться, по своим шкурным делам, заглянул я в зеркало семь эр-ка… ну, и так далее… Посмотрел эту самую Тамару Истрину, а потом уже подался на биржу. Вдруг гляжу: ба! Что такое? Она!.. Подруливаю, представляюсь. «Простите, – говорю, – девочка, последнюю вашу работу не Тамарой ли Истриной звали?» Она глазенками – луп-луп! «Ой! – говорит, – А откуда вы знаете? Я ее пару месяцев назад в фирме одной отражала, только она уже оттуда уволилась…» А?! Ничего себе находка? Так что обойдемся без гастролеров, Семен!

Ветеран зазеркалья слушал – и лишь головой качал.

– Чудеса… – вымолвил он наконец. – И где ж она теперь?

– Обещала: с халтуркой одной разделается – прибудет…

Трудно сказать, что из себя представляла настоящая Тамара Истрина, но ее отражение Егору не понравилось решительно. Внешность Василий описал довольно точно: дама рослая, в теле, взбитые волосы цвета пакли. Все прочее явилось полной неожиданностью: вульгарная, хриплоголосая, бесцеремонная… Даже к оригиналу своему, судя по первой фразе, персоналия Тамары Истриной ни малейшего почтения не питала.

– Ну и вкусы у нее! – оглядев с головы до ног Василия Полупалова, язвительно выговорила она ярко накрашенными губами.

Затем, подбоченившись, окинула оком окрестности.

– Ну и что это за свалка вокруг павильона? – отрывисто спросила она.

Далее влетело обслуге. Нервная привередливая Тамара заставила незримых тружеников убрать всю распадающуюся неодушевленку до последнего окурочка, а потом еще потребовала вынести из коробки во внешнее зазеркалье стол и стулья.

– Ничего! По новой отразите! А этой рухляди… – Брезгливый взгляд в сторону истаявших табуреток и кухонного столика. – …чтобы я здесь больше не видела!

В общем-то ничего плохого в распоряжениях Тамары Истриной не было. Добавь она во все это каплю юмора или добродушия – и бесцеремонность ее показалась бы очаровательной… Не желала добавить. Или просто не могла. За неимением.

Полупрозрачная колода карт повергла ее в остолбенение.

– Ну вы совсем уже вообще! Лень у соседей карты попросить? – И решительной мужской походкой – вся в коже, норка нараспашку – двинулась к ближайшему павильону.

– И как вам наше новое приобретение?.. – искательно проскулил над самым ухом дяди Семена незримый распорядитель. – Колоритна, правда?..

Кажется, он уже и сам раскаивался в содеянном.

– Колоритна… – с непонятной интонацией отозвался ветеран, задумчиво глядя, как катаются под вороненой глянцевой кожей плаща подобно двум ядрам тяжелые ягодицы. – Ох, колоритна…

– Да?.. – жалобно, с надеждой переспросил распорядитель. – Ну я тогда в павильон… Сцену готовить…

Некоторое время все молча смотрели вслед Тамаре.

– Васенька, – негромко позвал Арчеда, поправляя очки. – Ты в прошлый раз говорил: культура чувствуется… Или мне послышалось?

Но Василий Полупалов и сам был озадачен не меньше других.

– В том ее отражении – чувствовалась… – недоуменно молвил он. – А в этом почему-то – нет…

– А кто она вообще по жизни? Кем работает?

– Тебе ж сказали: уволилась из какой-то фирмы. Два месяца назад… Где работает сейчас – не знаю…

– Я бы тоже уволился, – подал голос угрюмый Егор. – Разок бы в зеркало взглянул – и уволился…

– Ох, помяните мое слово, господа… – болезненно закряхтел Леонид Витальевич. – Отпугнет она Тамару и от нашего стеклышка. Карикатура ведь…

– Да если бы карикатура! – мрачно заговорил опытный дядя Семен. – Ты посмотри, с какой она тщательностью все ее недостатки выпячивает! Не-ет, это не карикатура, Леня, – это работа. Причем не самая плохая… Только что ж она ее так не любит, Тамару-то свою?.. Ох, бабы-бабы… Загадкой были, загадкой остались…

– Слушайте, а может, все просто? – встрепенулся Арчеда. – Она же ее до сих пор только на службе отражала! Знаете, как бывает? Дома – лапушка, а на службе – сволочь сволочью…

– М-м… дай бог если так… – промычал дядя Семен. – Может, ты и прав. Присмотрится, обтешется…

Персоналия Тамары Истриной шла уже с добычей обратно. Приблизившись, одарила развратной улыбкой – и сразу стало заметно, что один из передних зубов у нее – кривоват, а другой нуждается в починке. Бросила на стол потрепанную, но явно свежеотраженную колоду карт.