Анна Клименко - Тень Арднейра

– Негоже задаваться такими вопросами, Ланс. Боги – не вечны, как и все Сущее. Пройдет время, и мы сменим Старших, чтобы потом кто-нибудь сменил и нас…

А в голове ее засела крайне интересная мысль. Пожалуй, слишком красивая и непонятная пока малышу Лансу:

Удел всех правящих – быть когда-нибудь свергнутыми.

Цитрония хмыкнула. Что ж, хорошая мысль – это сокровище, которое нужно беречь до поры до времени, а затем использовать себе во благо. И шеннита старательно припрятала свои соображения под гнетом познаний о свойствах кровотока Арднейра, надеясь когда-нибудь откопать и пустить в дело. Пусть даже и не сразу придет успех, и будет извилистой дорога к победе… Но ведь боги живут долго, им не нужно считать суматошно летящие годы.

– А ты давно тут? – в синих глазенках Ланса зажглись огоньки любопытства, – а еда тут бывает?

– Бывает-бывает, – она приветливо улыбнулась, – пойдем, отведу тебя в трапезную.

– А воздушные звери тут тоже бывают? – серьезно спросил братишка, цепляясь за локоть Цитронии. Ей захотелось стряхнуть прочь маленькую ладошку, но но юная богиня вовремя сдержалась.

– Воздушных зверей не бывает, – строго сказала шеннита, – где ты их видел-то?

– Я их вижу каждый день. Они такие белые, пушистые, и живут на небе. Разные звери… А разве ты их никогда не видела?

– Это же просто облака, – обреченно выдохнула Цитрония, – пойдем, покажу трапезную…

И она потащила без умолку болтающего Ланса к выходу из зала. А где-то на донышке души – если, конечно, не врут книги и таковая существует у богов Арднейра – шевельнулось дурное предчувствие. Было похоже на то, что Ланс еще доставит хлопот всем: и ей, и старшим.

Карта рассыпалась прямо в руках. Ветер подхватил пепел, швырнул его в скучное зимнее небо и бесшабашно ринулся в пропасть. Естественно, не забывая оглашать подвываниями окрестности.

Ланс несколько мгновений смотрел на пустые ладони. Ему отчаянно хотелось плюнуть на заговорщиков, вернуться домой и, устроившись перед камином, попивать горяченький глинтвейн. Но вместо этого он поднял воротник и зашагал дальше.

Карта исчезла, а это означало, что он подошел достаточно близко к назначенному месту; младшие ведь тоже не дураки, знают, как собираться незамеченными для глаз Правящих, как не оставить никаких следов…

По другую сторону пропасти зажегся огонек. Затем еще, и еще.

Ланс вздохнул, покачал головой и пошел навстречу золотистым звездочкам. Под ноги привычно стелилась каменная дорожка, воздух успевал отвердеть и обратиться гранитной плиткой за миг до того, как на него опускался тяжелый башмак. За спиной мостик рушился, претерпевая обратное изменение; и через пол часа младший бог Арднейра уже стоял на кромке обрыва.

Повалил снег, совершенно особенный, какой бывает только у Льдистых пиков: не мягкие и пушистые хлопья, а пригоршни донельзя колючих ершиков. Ветер с издевкой швырялся ими, Ланс, в свою очередь, пытался спрятаться за поднятым воротником. А затем он как-то незаметно очутился перед охотничьим домиком, вероятно, сооруженным на скорую руку прямо здесь. И, получив очередную порцию ледышек в лицо, нырнул внутрь.

… Тепло. И запах травяного чая.

За столом собрались шенниты, младшее поколение владык мира сего. Ланс прекрасно знал всех пятерых, так как они приходились друг другу братьями и сестрами. Да и были они похожи друг на друга, как и подобает родственникам: синие глаза, черные волосы и бледная кожа, к которой никогда не липнет загар.

– А, Ланс, вот и ты.

Кажется, это сказала Цитрония. Тут же подал голос Меррокс:

– Надеюсь, за тобой не следили?

Ланс пожал плечами и, бросив плащ на кушетку, занял свободное место. По левую руку – гигант Зиннур, даже здесь не расстающийся со своим клинком, Ледяным убийцей; по правую – маленькая и хрупкая Лирри, похожая на птичку.

– Хочешь чаю? – шепнула она и, не дожидаясь ответа, пододвинула Лансу чашку.

Он благодарно кивнул. Милая Лирри, самая младшенькая из них, всегда относилась к нему, как к собственному выросшему, но абсолютно беспомощному ребенку…

– У нас появились все шансы, – после недолгого молчания сказала Цитрония, – сейчас… В конце концов, удел всех правящих – быть когда-нибудь свергнутыми, и следует это принять как должное.

– Чтобы наши наследники когда-нибудь свергли и нас, – пробормотал Ланс.

Губы Цитронии тронула улыбка – холодная, жесткая.