Анна Клименко - Вампир для истинной королевы

Сейчас все изменилось; он ощущал, как вместе с жизнью Агнессы Рой де Лив медленно уходит куда-то и его собственная, обретенная против воли.

И вместе с тем Агнесса неотвратимо воцарялась в его душе, и ее воспоминания вытесняли все прочие, как ненужный хлам.

– Я тебе верила, – сказала маленькая кареглазая девочка в коротком платьице и с поцарапанной коленкой, – а ты меня обманул.

Эдгар встал перед ней на колени и взял ее пухленькие ручки в свои, с наслаждением вдыхая запах детской кожи. Как странно, он совсем забыл, что маленькие дети… пахнут молоком.

– Прости, моя милая. Я не могу… иначе.

– Значит, ты своего Мессира любишь больше, чем меня? – маленькая Агнесса смешно оттопырила нижнюю губу.

– Я его не люблю, совсем не люблю, – пробормотал Эдгар, уткнувшись носом в детское плечико и из последних сил сдерживаясь, чтобы не взвыть от дикой, раздирающей сердце боли.

– А меня – любишь? – Агнесса доверчиво прислонилась к нему бархатной щечкой.

– Да. Тебя – больше всего на свете.

– Тогда зачем ты меня убиваешь, в то время как твой повелитель останется жить?

Это было сказано уже Агнессой взрослой. Она в простом сером платье была похожа на королеву, ее рука покоилась на голове Эдгара. Тепло ее пальцев обволакивало и навевало покой, и все страхи улетучились.

«Всевышний, что же я делаю?!! Какое мне дело до Мессира, когда я, я сам, разрушаю целый мир?»

Эдгар отстранился. Затем, схватив полотенце, прижал его к шее Агнессы. Но она упорно не желала покидать рассудок, то совсем маленькая девочка, то подросток, то девушка, едва достигшая двадцатилетия.

– Прости меня, если сможешь, – Эдгар погладил ее по бледной щеке, и темные ресницы затрепетали. Агнесса останется жить, обязательно…

«А меня, мой дорогой Мессир, вы тоже не получите».

Эдгар уложил Агнессу на подушки, а сам отошел к окну. Ночь заканчивалась, вместе с ней должны были умчаться прочь образы, навеянные кровью Агнессы – но нет.

Внезапно Эдгару показалось, что пол разверзся под ногами. Один взгляд в кромешный мрак, мгновение озарения – он вдруг увидел…

Мать Агнессы. Бабку. Прабабку… Всю цепочку, начало которой дала одинокая темноволосая женщина.

Впору было рыдать от счастья, но Эдгар почему-то не мог – на самом деле ему еще никогда не было... так страшно.

Агнесса шевельнулась, сорвала с шеи полотенце, и это вернуло Эдгара к действительности. Тихо проклиная собственную глупость, вампир метнулся к девушке – она по-прежнему пребывала в обмороке, дыша тяжело и прерывисто.

– Тебе нужно уехать отсюда, моя милая, – прошептал Эдгар, согревая ее холодные пальцы дыханием, – тебе нужно спасаться.

И, окончательно придя в себя, кое-как пересилив страх от всего виденного, он схватил перо и бумагу.

…Но прочие дела следовало довести до логического завершения, хотя начало им было положено давно, лет сорок назад. В те замечательные годы, когда гулял еще на свободе некто Дарикус Алтус, веселый и остроумный оборотень.

Дарикус Алтус был не простым оборотнем с окраин Некрополиса – он был полусумасшедшим изобретателем, без которых, как известно, не обходится ни один приличный остросюжетный роман.

Свою головокружительную карьеру Дарикус начал в школе алхимиков, делая все наперекор учительским наставлениям, за что и был в скором времени изгнан без права на продолжение обучения.

Но господин Алтус не был бы собой, если бы позволил столь незначительным событиям помешать грядущей славе! Он продолжил обучение самостоятельно, воруя в библиотеке учебники, был пойман и наказан отсечением хвоста, но не сдался, а только озлобился.

Потом его посадили в тюрьму, ненадолго, и выпустили, взяв обещание никогда не заниматься более алхимией дабы не позорить столь передовую науку. Но натура Дарикуса жаждала действия! Он вышел из темницы просветленным и занялся ликантропологией, продолжая нагло воровать учебники из библиотеки.

Прошли годы. Дарикус Алтус сделался выдающимся знатоком ликантропов, то есть оборотней, получил диплом магистра ликантропологии и начал читать лекции в академии. Но – теперь ему не давала покою мысль о том, что величие истинного ученого он променял на тепленькое местечко преподавателя – и господин Алтус решился на любопытный эксперимент.

– Отчего, – задумчиво произнес он перед зеркалом, – отчего Творец сделал оборотней двуликими? Ведь это так неудобно, побери меня Бездна!

Фраза эта была скрупулезно занесена секретарем в дневник Алтуса, и потому дошла до нас.