Анна Клименко - Вампир для истинной королевы

– Этьен, – шепот с трудом выползал из горла, – где меня нашли?

– Да на пороге! – гневно воскликнул он, – и можешь мне зубы не заговаривать, я знаю, кто это сделал с тобой, моя Агнессочка!

– На пороге?

Я задумалась. Наверное, если бы Эдгар хотел меня убить, то убил бы. И ничто бы не остановило его, разве что солнце упало бы на землю. А раз я жива, значит, что-то произошло... Очень важное. То, о чем я пока не знала.

– Этьен, – я сглотнула. Все-таки саднит шею, кровосос проклятущий сделал свое темное дело. – Этьен, а рядом со мной... ничего не было?

Он пожал плечами и угрюмо ответил:

– Письмо рядом с тобой было. Вернее, на твоей груди.

– Читай, – приказала я, но тут же спохватилась: Этьену, сыну мельника, грамота была ни к чему.

– Тогда дай его сюда, пожалуйста.

И через минуту вцепилась в стерильно-белый конверт, с одного края замазанный кровью (наверное, моей). Этьен от любопытства вытянул шею, вглядываясь в бисерный почерк посла Некрополиса.

«Леди Агнесса!»

Я поморщилась – что-то уж очень сухо начиналось послание.

"Теперь, когда я так и не смог выполнить предписаний Мессира, вашей жизни угрожает еще более страшная опасность. Бегите, бегите хоть на край света – но вы должны затеряться, чтобы слуги Мессира не смогли вас найти. О том, что будет со мной, вам знать необязательно – да я и сам не в силах предугадать, что мне предстоит в самом ближайшем будущем. Леди Вьенн больше не побеспокоит вас. Наоборот, я взял с нее клятву, что она будет способствовать вашему побегу из Светлого леса.

PS. Вы и сами не подозреваете, сколько стоит нынче ваша голова. Прощайте, мы никогда больше не встретимся".

Я устало откинулась на подушки. Эдгар, Эдгар... Хотел убить, но не смог. Потому что зарождающаяся любовь оказалась сильнее приказа правителя? Или были иные причины? Вот что мне было интересно – и вот что я собиралась выяснить во что бы то ни стало.

– Этьен, помоги мне подняться, – я вцепилась в большую руку своего доброго друга. Села. Стараясь не обращать внимание на плывущие и шатающиеся стены, поднялась на ноги.

– Агнессочка, милая, ты куда собралась? – всполошился Этьен.

– К Эдгару...

– Только через мой труп, – он решительно встал на моем пути, – сейчас ты точно никуда не пойдешь. А если пойдешь, то только в сопровождении королевских гвардейцев.

– Ты не посмеешь меня остановить, – я упрямо взглянула в его по-коровьи добрые глаза.

– А вот и посмею, – запальчиво ответил Этьен, – сама ты и шагу ступить еще не можешь. Ты едва не погибла, в конце концов.

– Этьен... – я понимала, что он прав. Но должна же я узнать... – Если ты мне друг, то поможешь!

На лице Этьена отразился тяжкий мыслительный процесс.

Но тут, на счастье, появилось новое действующее лицо. До нас донесся звонкий голос Эвелины.

– Есть кто живой? У меня такие новости, такие новости! Посол Некрополиса пропал бесследно, леди Вьенн – тоже, а леди Виолетта ночью померла. Убил кто-то королевского астролога, его величество пребывает в печали и растерянности...

Все действительно оказалось так, как и говорила Эвелина.

Ближе к вечеру, когда мое самочувствие улучшилось, нами была предпринята вылазка в королевский дворец. За нами увязалась Лей; цветочная фея извелась от любопытства, когда узнала об исчезновении Эдгара и леди Вьенн. Страдания ее были столь велики, что она не прикоснулась даже к винограду – а это о чем-нибудь да говорит.

И вот – я, Агата, Альберт, Эвелина и Лей – отправились за новостями о происшедшем, а заодно и поглядеть на посольские покои собственными глазами.

Оборотни выглядели озадаченными – «Ума не приложу, что такого могло случиться с Эдгаром Саншезом!»

Этьен, подозреваю, тихо злорадствовал – «Ага, натворил пакостей и смылся, чтобы Эльфир не проткнул осиновым колом!»

В моей же душе зрело дурное предчувствие – мне думалось, что с Эдгаром стряслась беда, потому что исчез он сразу после того, как наперекор всем предписаниям позволил мне жить.

То, что мы увидели в аппартаментах Эдгара, подтвердило мои наихудшие подозрения: протолкавшись сквозь толпу любопытствующих, я в приемной наткнулась на изрубленный в крошево стол. Стены покрывали буро-черные разводы – как будто кто-то исхлестал их бичом, смоченным в краске... Только вот тошнотворный запах свернувшейся крови выдавал истинную природу страшных пятен – Альберт молча покачал головой и что-то потом шепнул сестре на ухо. Потом мы стали свидетелями, как из глубин апартаментов на носилках вынесли то, что несколькими днями раньше было слугой. Как странно – он будто сдулся, руки, ноги, туловище – все стало маленьким и ссохшимся. Я и узнала-то его исключительно по блестящей медной макушке... Самым страшным оказалось то, что слугу попросту разорвали на части.