Сергей Булыга - Черная сага

Так не убили же! А все из-за Цемиссия, промедлившего с отправкой депеши в Южную Армию. Поэтому Старый Колдун, почти никем не встреченный, легко дошел до Города, стал лагерем и приступил к осаде. Хотя, конечно, так не осаждают. Чтобы осаждать по правилам, нужны фашины, приставные лестницы, машины огненного боя, стенобитные орудия или хотя бы лопаты и заступы, чтобы было чем рыть подкоп, и еще много всякого другого. А эти просто стали шумным, беспорядочным табором, накопали себе землянок, вбили вокруг них частокол, потом приволокли откуда-то кумира, насыпали курган, поставили кумира на этом кургане и, разведя перед ним священный, по их понятиям, огонь, три дня бросали в него пленных, то есть наших с вами соотечественников, и дико выли свои варварские гимны, а их волхвы, то есть священники, беспрестанно кричали «Любо!». Так продолжалось три дня и три ночи. А мы со своих стен всё это видели и слышали. Но гнева в нас тогда не было, а было только понимание. Ведь кто, мы говорили, перед нами? Дикие варвары. Кто их привел? Старый Колдун, воспитанный в страшном невежестве, чванливый и разнузданный. Пусть себе тешится! Но лишь до той поры, пока не подойдет Нечиппа – архистратиг Нечиппа Бэрд Великолепный – и приведет с собой легионы Южной Армии, и вот тогда-то дикарям не поздоровится! Ибо еще никто не смог сдержать Нечиппу. Двенадцать раз он выводил войска в поход – и всегда неизменно возвращался победителем. А посему, так рассуждали мы тогда, не стоит волноваться, а нужно только набраться терпения и подождать еще какую-то неделю, не больше, а там всё само собой решится наилучшим образом.

Однако Регент решил все иначе. Он же не думал ждать Нечиппу. Поэтому дав своему войску три дня на то, чтобы немного отдохнуть с дороги и заодно сжечь всех имевшихся у них пленников, он уже на четвертый день начал штурм. Их было так много, как листьев в лесу, и их несло, как в осеннюю бурю – на нас! А мы стреляли в них, и они падали, и мы бросали на них камни, лили на них кипящую смолу. А они как бежали во всю возможную прыть через поле, так и бегом же спустились в крепостной ров – и сразу же начали рыть мечами подкоп под Влакернскую башню. Вот каково! Такого мы еще не видели! Одни из них вгрызались в землю, как кроты, а другие в это время ловко прикрывали их щитами. А мы их били, жгли! А они рыли и рыли! И Регент вышел к ним и всё кричал что-то, командовал. А мы стреляли в Регента…

Но стрелы проходили мимо. А он же был рядом! И он смеялся нам в лицо! И подняв меч, кричал, теперь уже по-руммалийски, то есть на нашем родном языке он хулил и автократора, и небо, и даже самого Всевышнего. А его лучники, чтобы прикрыть тех, кто спустился в ров, стреляли в нас. Стреляли они очень метко. И так прошел весь день. Они ушли только тогда, когда стемнело. Они вернулись к себе в лагерь. И мы тоже ушли, и у нас был Большой Совет. На нем мы долго спорили. Я говорил, что нужно сделать вылазку. Меня не поддержали. Решили, что не стоит рисковать, а лучше подождать Нечиппу с легионами, и вот тогда уже и посчитаться с Регентом – один раз и сразу за всё! Что ж, хорошо, подумал я, пусть будет так. Но тут, когда мы, члены Совета, уже собрались расходиться…

Вбежал посыльный и сказал: Регент опять пошел на приступ.

На этот раз они пришли с веревками и крючьями. Они бросали крючья и втыкали их в стены, и подбирались к ним, и вновь бросали, вновь втыкали, и вновь, с каждым разом все выше и выше. К полуночи бой был уже вверху, между зубцами – на Влакернской и на соседней с ней Орксойской башне. Это вверху. А внизу они опять рыли подкоп. И рыли его очень быстро! К утру на Влакернской они уже ворвались в подземелье. Они ликовали!..

Но там их встретили огнем, они сразу понесли очень большие, даже просто чудовищные потери, и Регент приказал трубить отбой. Трубят они в рога диких быков, рев получается донельзя противный – визгливый и надрывный.

Потом был еще один штурм. Потом еще. А потом еще…

И, наконец, они взошли на Влакернскую башню и там закрепились. Потом, после целого ряда бешеных варварских атак, мы были вынуждены отступить и с Орксайской. Но обе эти башни – автономные, их закрывает Пятиглавая. Вот с Пятиглавой мы в них и стреляли. Они гибли целыми толпами и поэтому не решались развивать свое наступление дальше. Стемнело – и сражение затихло. Вновь был Большой Совет. На этот раз ввиду того, что наше положение стало весьма критическим, решили, что уже не стоит ждать Нечиппу, а нужно попытаться переломить ситуацию своими собственными силами. А это значит: завтра ровно в полдень мы распахнем Коварные Ворота – и в поле выйдут катафракты. Вы никогда их не видели? Жаль! Это весьма внушительное зрелище. Да, их всего пять сотен, этих воинов, но зато каких! На них закрытые глухие шлемы с личинами, и сами они полностью закрыты латами, и их кони тоже в латах и в наглавниках. И латы у всех черные, и кони черные, и копья черные, даже флажки на копьях тоже черные! Когда ворота раскрываются, они выходят на рысях по десять в ряд, и также на рысях – без криков, абсолютно молча – неумолимым железным тараном стремительно мчатся на врага. И режут любой строй, и колют, топчут, бьют его. А уже вслед за катафрактами, на добивание деморализованного противника, устремляется наша пехота. И тоже не толпой, как варвары, а только строго в линию, когортами, никто не засбоит, никто не закричит и не станет уклоняться от стрелы. И, кстати сказать, еще ни разу не было такого случая, чтобы противник не дрогнул и не побежал. Противник – он же варвар, дикарь, а дикость – это хаос, а хаос бьют порядком, еще раз порядком и снова порядком!..