Сергей Булыга - Черная сага

Я подошел к ней, снял с себя плащ и постелил его рядом с ней на земле. Она молча легла на плащ. Я сел возле нее, изготовил лук для стрельбы и прислушался. Конечно, подумал я, из меня плохой стрелок, но лучше хоть такой, чем совсем никакого.

А Сьюгред вдруг сказала:

– И ты ложись и тоже отдохни. Тот человек еще не появился.

– Какой? – спросил я, не понимая о чем это она говорит.

– А тот, – сказала она, – который будет видеть мою смерть. И моя смерть придет ко мне не ночью, а днем. Так что ложись пока.

– О чем ты?! – сказал я.

– О моей смерти, – сказала она. – А этот человек, он из себя вот какой. Он на тебя совсем не похож, а он…

И тут она достаточно подробно рассказала мне, как должен выглядеть этот зловещий человек. И я сразу узнал его! Но не признался в этом, а только спросил:

– А что, ты раньше его видела?

– Да, – сказала она, – один раз, и это было во сне. Это когда мы прибыли к поселку, но еще до того, как туда пришел ты. Мне тогда приснился этот человек… и эта смерть. Тогда я поняла, что Вепрь лгал, что нас с Айгаславом ждет разлука, что он будет убит в сражении, а я…

Но тут она замолчала. Потом, немного погодя, сказала:

– Мне не страшно.

А я сказал:

– И это правильно. Потому что тот человек, который будто бы видел твою смерть – это хороший человек. Это мой друг. А звать его… Но это совсем неважно, как его зовут. Потому что я не думаю, чтобы мы с ним здесь встретились. А если даже и встретимся, то ты сразу поймешь, что он не опасный человек.

– А ты не лжешь? – спросила она.

– Я никогда не лгу! – очень серьезно сказал я.

– Даже сейчас?

– Даже сейчас!

– Дай руку!

Я повиновался. Она взялась за мою руку, сжала ее и замерла. Потом, уже через немалый срок, пальцы ее заметно ослабели. Значит, она заснула, подумал я, и это очень хорошо! А самому мне спать совершенно не хотелось – я сидел, держал лук наготове и слушал. Так я просидел всю ночь и о многом успел передумать. О чем – вам не скажу. Потому что нельзя!

А утром мы, не разводя костра, перекусили солониной, попили из ручья и пошли дальше. Уже в пути она призналась:

– Я не хочу идти, а вот иду, как будто меня кто-то тащит. Но куда? И зачем?

– Так, значит, надо, – сказал я.

– Кому?

– Ему.

Она остановилась, помолчала, поджала губы… Но так ничего и не сказала – и мы опять пошли дальше.

Когда уже совсем рассвело, я ей сказал:

– Иди. Я тебя скоро догоню.

– Что такое? – спросила она.

– Кажется, мы опять не одни, – сказал я.

Она понимающе кивнула и пошла дальше. А я остался…

И дождался! Еще раз говорю, я очень посредственный стрелок, и поэтому я выпустил целых шесть стрел, прежде чем сумел прикончить тех двоих, которые хотели нас остановить.

Потом мы еще долго шли. Я еще дважды отставал, извел полколчана, но застрелил еще троих. И это были, как мне показалось, последние – и так я Сьюгред и сказал, когда нагнал ее. И мы решили отдохнуть. Но только мы сели, как вдруг…

– Эй! – крикнул я, заметив человека, пытавшегося улизнуть с поляны. – Стой!

Человек послушно замер. И это был…

– Это он! – взволнованно прошептала Сьюгред и очень сильно побледнела.

Да, это и действительно был он, абва Гликериус, мой лучший друг, как я вчера его представил Сьюгред. Я и сейчас сказал:

– Абва! Дружище! Ты ли это?! – а голос мой при этом почему-то очень неприятно задрожал.

– Да, это я, о наидостойнейший, – как ни в чем ни бывало ответил Гликериус, а после еще чинно поклонился.

– Но где же это ты так долго пропадал? – все так же почти бодро спросил я. – И почему ты в таких ужасных лохмотьях?

В ответ он только усмехнулся.

Многословие – это первейший признак глупости. Поэтому я буду краток. Итак, Источник – это працивилизация, ее, скажем так, рудимент. А вот еще: Меч заржавел, Марево исчезло, Хрт умер, однако почти сразу же на смену ему рождается некто другой. То есть закончился один виток цикличного развития и сразу начинается следующий, на смену богу старому приходит бог новый, ибо нигде никакая земля не бывает без бога…

Ну, и так далее. Однако, главное – это все-таки Рождение. И я живой тому свидетель. Вот это удача так удача! Потому что, если говорить по совести, то кто я такой? Я же не Великий Мастер, я только простой адепт, один из очень многих, и мне доступны всего только девять Ключей из двенадцати. Но в то же время избран именно я, абва Гликериус, дряхлый старик, как они очень любили меня называть, или еще: лысый урод. Которого, кстати, они не только просто обзывали, но еще и самым серьезным образом почитали наглым мошенником и дерзким шарлатаном. Покойный автократор насмехался надо мной, не уставая напоминать мне о том, что я будто только обещал, но так и не сумел осуществить трансмутацию. Хотя что я такое говорю! «Трансмутация»? Да он и слова такого не знал! Поэтому он об этом выражался вот как: «Облагородить свинец в золото». Он очень хотел посмотреть, как это делается, но в то же время думал, что это невозможно. Так и другие думали. И до сих пор так думают. И это хорошо, пусть они и дальше так думают, пусть они так думают всегда! Потому что для них трансмутация – это страстно желанное и часто единственное средство к быстрому обогащению, вслед за которым их неминуемо ждут хаос и деградация. Так что ни в коем случае нельзя допускать того, чтобы они, непосвященные, ее постигли. Ну а для нас, адептов, трансмутация – это не более, чем лакмусовая бумажка, которая показывает, что ты уже преодолел седьмой порог и овладел седьмым Ключом. А у меня, как я уже об этом упоминал, девять Ключей. Так что нетрудно догадаться, что в Страну Опадающих Листьев я отправился вовсе не за тем, чтобы, припав к Источнику, зачерпнуть из него той удивительной жидкости, которую я для пущего правдоподобия – для них, непосвященных – именовал Абсолютным Эликсиром, который мне якобы крайне необходим для получения первореагента, который, в свою очередь, позволит мне выделить первосубстанцию, а та, в силу своей неуничтожимости… Ну, и так далее. Однако, многословие – это, как уже было сказано выше, первейший признак глупости, и поэтому я более не буду отвлекаться, а сразу перейду к тем событиям, которые произошли при первом – еще руммалийском – штурме Ярлграда.