Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Мезимотес помолчал и, пожевав губами, сбил привычным движением воображаемую пылинку с рукава. В его глазах сверкнул лёд, в голосе, возвысившемся до решительных и гневных интонаций, снова появился металл: «Участникам подпольной группировки «Типуль Нимрац» предписывается немедленно явиться в Жюри и сдать нам свой прибор (которому в целях обмана Жюри и слушателей они присвоили название угав) для немедленного изъятия и всестороннего изучения! Добровольная явка смягчит вашу участь…» — последние слова Мезимотес произнёс тихим голосом, который ассоциировался с медленно струящимся расплавленным металлом и потому звучал особенно зловеще. При этом выражение его лица поразило даже хорошо знавших Минея эранийцев. Чтобы Мезимотес был хорошо виден, а главное — слышен в каждой точке «Цедефошрии», усиление ввели до предела (и не только усиление, но и повтор отдельных, наиболее существенных, фраз). Громовой голос основателя и отставного босса несуществующей ныне «Лулиании», повторяющий на все лады ключевые фразы его речи, перекатывался по всем секторам огромной площади.

Возле кокона Кошель Шибушич докладывал Пительману о задержании фиолетовых.

Правда, ни у кого из них не оказалось при себе музыкальных инструментов (разве что у самых юных — детские свистульки), никто не был похож на выступавших на сцене подростков. Самих злоумышленников «Хайханим» и «Типуль Нимрац» среди задержанных не оказалось. Увидев толпу испуганных детей в наручниках, Тимми, и без того почти на грани нервного срыва, рассвирепел: «Послушай, Кошель! Что это такое?! Ты позволил главарям банды антистримеров и шофаристам ускользнуть из наших рук? А кого ты мне тут привёл?! Я ведь приказал разыскать и задержать именно тех! Ихний э-э-э… мультишофар, звуковой наркотик… — где он тут у этой мелюзги?» Кошель угрюмо лепетал, что ни мультишофара, ни его владельцев им ещё не удалось обнаружить и арестовать: они вроде как испарились.

«А где «америкашка»? Неужели непонятно, что он нам тоже очень нужен?» — Тим свирепо глянул на Кошеля. Тот недоуменно хлопал глазами: «Это который? Там их много было с акцентом… Был там один, громила с кулаками, так до него моим дубонам было не добраться: кулаки пудовые, а у них головы не казёные… — забормотал Кошель. — И ва-ще… Разве была команда о конкретных антистримерах, кроме этих?..» — и он указал через плечо.

Проследив за указующим перстом Кошеля, Тимми увидел Бенци, руки которого были завёрнуты назад и крепко связаны, сам же он был едва виден в плотном кольце мощных дубонов. Из-за их плеч Бенци пристально смотрел на Пительмана, глаза его метали молнии. Тим ухмыльнулся Кошелю и с нескрываемым торжеством сказал: «А вот это крупная рыба! Это твои кадры неслабо сработали! За этого антистримера — спасибо! — и скосив глаза немного в сторону: — Ага-а!.. И этот тоже!.. тише, тише, этого не называй… Я-то знаю — его можно обвинить в… Да! — воровство идей фирмы и использование их на стороне в целях наживы… На антистримерской стороне, что усугубляет… — тихо произнёс он, старательно заслоняя от Бенци окружённого дубонами Гидона, руки которого были толстым проводом примотаны к туловищу, а на его голову два штиля натягивали мешок. — Тех, кто этого задержал — к награде! Его самого немедленно в… сам знаешь, куда — в музыкальную шкатулку. Об его аресте — молчок! Чтоб ни одна собака не пронюхала!» Пительман давал указания касательно Гидона тихим голосом, не сводя с Дорона взгляда и ожидая увидеть хоть крохотный след унизительного страха, но тщетно. Под конец он веско добавил: «Поработайте с ним! И с тем тоже… Но порознь, чтобы они друг о друге ничего не узнали… И вообще… никто…» — сквозь зубы бормотал Тим почти на ухо Кошелю. Потом глянул снова на Бенци, глаза которого сузились и метали молнии, и неожиданно громко отчеканил: «А мы с Офелией постараемся организовать явку с повинной его детей… ну, тех самых… банды «Типуль Нимрац»!..» — «А что с остальными?» — «Обычным порядком… Сам знаешь, не маленький… Посоветуйся с Кастахичем… До окончания голосования никуда не выпускать, даже в туалет!» Сзади раздались перебивающие друг друга ломкие фальцеты близнецов Блох: «А где его старший сын, совратитель нашей сестры? Кто брал эту преступную группу? Нас там не было…» — «Успокойтесь, лапуль… За нами не заржавеет! — обернулся Тим к братьям. — Идите, миленькие, лучше к семье: через несколько минут начнётся голосование!» Дубоны плотным кольцом окружили Бенци и остальных арестованных и увели их в неизвестном направлении. Гидона увели ещё раньше, и никто не знал, куда…