Олаф Бьорн Локнит - Пожиратели плоти

– А тот, второй, что обратился в золотое пламя – это Лабиринт? – спросил Ольтен, слегка виновато глядя на Вайда. Тот молча кивнул.

– И чего они подрались? – как бы про себя заметил Конан. – Вот говорят: варвары драчливы, а чем боги лучше?

– А чем боги вообще лучше людей? – философски отозвался Чепозус, и по его непроницаемому лицу было совершенно непонятно, являются ли эти слова плодом глубоких раздумий славного офицера, или он ляпнул это просто так.

– А этот… э-э… Ларго – откуда он родом? – обращаясь почему-то к Вайду, спросил Конан. – Надо бы его родным сообщить… Жаль, отличный был парень, я его давно приметил. Один такой стоит целого отряда местных остолопов.

– У него не было семьи, – по-прежнему глядя в огонь, глухо сказал Вайд. – Он говорил, что его мать – танцовщица из Шема, звали ее, кажется, Мюриэль, но она давно умерла. А об отце он ничего не знал.

Конан задумался, потом неожиданно произнес:

– Знавал я когда-то одну танцовщицу из Шема – лет двадцать назад… И звали ее как-то похоже… Славная была девчонка, мы с ней вместе в Кешане тамошних жрецов дурили… – киммериец чуть улыбнулся, вспоминая былые приключения.

Теперь Вайд твердо знал, кого напоминал ему Ларго все это время. Но это знание больше не имело никакого значения.

Безмолвный лес успокаивающе шелестел мокрыми листьями, покорно окунаясь в вечернюю прохладу. Вайд прислонился к стволу рядом с Шеки и утомленно прикрыл глаза. Впереди их ждало возвращение домой, встречи с друзьями и недругами, новые заботы и тревоги. Но сейчас думать об этом не хотелось. Хотелось лишь сидеть вот так, слушая бесконечный шорох дождевых капель, и ощущать, как уходят из сердца усталость и боль, уступая место уверенности в том, что принесенная жертва никогда не бывает напрасной.

– Во имя Митры, где же, наконец, Его Величество?

В Аквилонии все снова шло своим чередом. После закрытия Портала новые демоны в Тарантии больше не появлялись, а те, что остались, сделались какими-то вялыми. Имеющие уже немалый опыт по борьбе с демонами жители столицы при поддержке солдат графа Троцеро довольно быстро уничтожили тех тварей, что еще уцелели, а заодно и обнаглевших во время безвластия грабителей и разбойников, и город, наконец, вздохнул свободно. Не без усилий, но порядок в Тарантии был восстановлен. Вернулись в свои дома крестьяне столичных предместий, чтобы заняться нелегким делом – кормить порядком отощавших за последнее время горожан.

Прослышав об исчезновении короля Конана, таинственно сгинувшего в Руазеле, забеспокоились аквилонские бароны, собравшиеся уже было вступить в очередную свару за трон страны. Но принц Просперо при поддержке Троцеро и Публио твердой рукой удерживал правление, не теряя надежды на возвращение законного короля. И он действительно вернулся – к радости одних и досаде других. Тут же потянулись в столицу бароны – уверять короля в своей непреходящей верности. Из Бельверуса прибыл гонец с заверениями дружбы от короля Нимеда и извинениями за вылазку, устроенную его непокорным младшим сыном. Воспрянувшие было пикты опять затаились в своих пустошах, не слишком тревожа границу страны. В общем, жизнь в Аквилонии текла, как и прежде, словно и не было никаких Бен-Аззарата, Тот-Амона и Портала.

– Так где же, наконец, король Конан?!

Служащий канцелярии Его Величества Короля Аквилонии Люций уже пару раз обошел дворец в поисках короля. Заглянул он и в казармы, был на плацу и в конюшнях, зашел во внутренние покои – здесь никогда заранее не знаешь, где можно столкнуться с Его Величеством. Тихо помянув Сета, Нергала и демонов, Люций вошел в очередную комнату – и склонился в учтивом поклоне. Ему навстречу поднялась новая фаворитка Конана – юная Виньела, кажется, из Заморы. Тихая и покорная девушка чем-то пленила сердце немолодого короля, но всем было понятно, что она никогда не займет места погибшей Белезы.

– Ты, наверно, ищешь Его Величество? – сразу спросила девушка. – Он там с принцем Просперо. Сейчас они придут – садись и подожди вот тут.

Люций опустился на софу, а Виньела уселась в кресло, чинно сложив маленькие ладошки на коленях и терпеливо глядя куда-то вдаль своими загадочными разноцветными глазами.

Вскоре за дверью послышался звучный баритон Конана, изредка прерываемый негромким голосом Просперо, и Люций вместе с Виньелой вскочили со своих мест, чтобы приветствовать аквилонского правителя.