Николай Туканов - Черепаха Киргала

В это время с улицы вернулся Пимм. Увидев через окно сидящих за столом взрослых, он быстренько расставил своих солдатиков, сам укрылся за стратегической высотой и громко закричал:

— Деда, смотри, что у меня!

Айто вздрогнул от неожиданного вопля внука и поспешил выйти наружу. Его опередил Вилт, оказавшийся у двери ближе всех. Он резво выскочил во двор, не глядя себе под ноги. Левой нога лекаря провалилась в один из «оврагов» Пимма. Коротышка упал на землю, ругаясь как солдат, и наткнулся коленом на твердую фигурку урманского боевого мага. Айто и остальные изумленно созерцали перекопанный двор.

— Пимм! — строго позвал Айто шалопая.

— Этот овраг для мерпальской кавалерии! — захныкал Пимм, расслышав в тоне дедушки предстоящую большую порку.

— Один жеребец уже попался! — заметил Айто. Остальные рассмеялись.

— Зачем ты перекопал двор? — требовательно спросил Айто.

— Я хочу играть в солдатики по-настоящему! С оврагами и холмами. Вот, смотрите, я сейчас покажу, как надо побеждать мерпальцев! — ребенок подбежал к уже вставшему Вилту и принялся поднимать поваленные при падении лекаря солдатики. Айто хотел остановить внука, но Хемилон, Мерги и Тейрам не дали ему этого сделать. Вилт, отряхнувшись, отступил назад, к дому, и проворчал, что если ямы не засыпят, то они непременно переломают в темноте себе все кости. А Пимму надо идти в ученики к Мерги. Хотя он уже и сейчас сам кого угодно научит устраивать западни.

— Готово! — объявил мальчишка. — Вот здесь холм, — начал он объяснять боевую обстановку. — Здесь мы, урманцы. А за теми оврагами мерпальцы. Я специально выбрал такую местность, чтобы мерпальские собаки не могли использовать свою тяжелую кавалерию.

— Папаша, твой внук вряд ли будет сидеть в посудной лавке, — прокомментировал пояснения Пимма коротышка.

— Я отражаю атаку мерпальской пехоты. Сначала мои лучники стреляют навесно. Потом уничтожаю их боевых магов, — Пимм последовательно перенес солдатиков в мерпальской форме к своей горке и повалил их набок. — А потом, после того, как моя пехота изрубит мерпальцев, командую контратаку. Мальчишка достал свою дудочку и начал выдувать из нее звуки, отдаленно напоминающие призыв к атаке боевых горнов. Для Айто, Вилта и Хемилона, никогда не бывавших в армии, звук дудки оказался схож с визжащей свиньей.

— А теперь покажем мерпальским ублюдкам, какого цвета у них кишки! — азартно закричал юный полководец.

— Пимм! Ты где научился таким словам?! — рассердился Айто.

— У дяди Борлита, — простодушно ответил ребенок. — Он гвардейский сотник. И сказал мне, что солдаты плохо выполняют команды без особых слов: ублюдки, сукины дети…

— Прекрати!

Друзья засмеялись. Пимм всего за одно посещение казармы сумел запомнить многое из суровой солдатской жизни. Видимо, дядя Борлит неспроста уделил столько времени любознательному мальчишке.

— Мой руки и иди завтракать! — строго произнес дед. — А потом закопаешь все ямы. И попроси прощения у дяди Вилта!

Лекарь беззлобно буркнул, что он не злится и синяк от солдатика скоро пройдет.

После завтрака Мерги зашагал к пристани. Но дойти до нее он не успел. Дойдя до улицы Итал, он стал свидетелем пышной кавалькады, несущейся к Южному мосту. Всадники, разодетые по последней бератской моде, пронеслись по улице вместе с вереницей карет в сопровождении урманских гвардейцев. Среди скопища зевак мгновенно пронесся слух о бератской делегации, прибывшей договариваться о будущей свадьбе детей монархов. В который раз сапожник поразился всеведению толпы. Всегда найдется кто-нибудь, знающий, отчего помер лучший королевский лекарь или зачем сюда пожаловали бератские гости. Заткнуть рот всем невозможно, даже под угрозой смерти. Такова человеческая натура. Сообразительному человеку остается только ее использовать себе на благо. Что Мерги не преминул сделать. Нелестно отозвавшись о некоторых членах урманского пантеона, сапожник развернулся обратно.

— Придется нам шевелиться побыстрее! — объявил друзьям вернувшийся сапожник. — Из Берата только что приехала какая-то делегация. Дангарец может связаться с ними в самое ближайшее время. Не сегодня, конечно. И не завтра. А через пять-шесть дней, когда после балов и охоты они займутся тем, ради чего сюда прибыли.

— Ты только ради этого возвратился? — удивился Хемилон. Угроза над Лармором обрела конкретные очертания и теперь любая медлительность сильно раздражала звездочета.