Олаф Бьорн Локнит - Алмазный лабиринт

– Та-ак… – зло процедил северянин. Его клинок, не убранный в ножны, лежал на траве рядом с ним, но Конан не успел схватить его, остановленный звенящим голосом Боргесы:

– Ты ведь не хочешь, чтобы с ней что-нибудь случилось, а, варвар?

Краем глаза киммериец уловил движение на краю поляны – побелевший от злости Метос шел, как бык, прямо на Боргесу и его пленницу. Молчуна остановил Тао, вскочивший на ноги и загородивший дорогу. Тень, похоже, не слишком понимал, что происходит, однако сообразил, что любая попытка освободить Фелле может обернуться чем-то еще худшим. Крысенок зашипел, как разъяренный кот, и потянулся за своими ножами.

– Не дергайтесь, – Боргеса чуть пошевелил тонким стилетом. – Я не люблю проигрывать, варвар… также, как и ты. Неужели ты решил, что так все и закончится? Я считал тебя умнее… На твоем месте я бы просто не пропустил нас через мост. Что ж, услуга за услугу – верни взятое, и будем считать, что мы в расчете.

– А не пошел бы ты… – спокойно отозвался Конан. Его и графа разделяло шагов пять – один хороший прыжок. Экипаж «Красотки» стоит довольно далеко, они не успеют ничего сделать. Потом к пещерам, закрыть двери и пусть ломятся хоть до скончания веков… Да, но перерезать человеку горло можно за одно мгновение. Допустим, он убьет Боргесу, однако Фелле-то этим не воскресишь! Сет, Нергал и все демоны, предупреждали же! Сам виноват – нечего было уши развешивать!..

– Я жду, – напомнил Боргеса. – Неужели жизнь прекрасной девушки не стоит какой-то паршивой побрякушки?

Фелле, несмотря на запрокинутую назад голову, сумела внятно выругаться и попыталась пнуть удерживающего ее зингарца.

– Подавись, – голубая сияющая искорка пролетела над поредевшей травой и упала неподалеку от Боргесы.

– Просто замечательно, – глумливо хмыкнул тот, но девушку не выпустил. – Нет, нет, дорогие мои, вам не удастся устроить еще одно небольшое побоище. Ну-ка все встали и пошли! Обратно, капитан, обратно, вы меня совершенно правильно поняли…

Тяжелые деревянные створки, окованные бронзовыми пластинами, с грохотом захлопнулись за четырьмя людьми и маленьким демоном. С другой стороны шумно завозились, подпирая двери стволами только что срубленных деревьев. Кто-то крикнул пронзительно-звенящим голосом:

– В конце концов, я сохранил вам жизнь, хотя меня очень просили покончить с вами раз и навсегда! Надеюсь, мы никогда больше не встретимся, варвар!

Четыре человека молча стояли в прохладной полутьме, избегая смотреть друг на друга. С другой стороны ворот издевательски засмеялись, потом донеслись перекликающиеся голоса и постепенно удаляющийся топот многих ног.

– Хотите, я вас обрадую? – нарушил затянувшееся молчание неуверенный мальчишеский голос. – Вот.

Крысенок, покопавшись за пазухой, бережно вытащил какой-то крошечный предмет и разжал ладонь. В пробивающихся сквозь щели в досках солнечных лучах ярко блеснул крупный алмаз чистой воды, окрашенный в светло-голубой цвет.

– Украл, – еле слышно сказала Фелле.

– Самым простым и вульгарным способом – вздохнул Крысенок. – Подменил.

Четверо переглянулись… и расхохотались. Маленький демон непонимающе пошевелил острыми ушками, но на всякий случай тоже тихонько захихикал.

– Вот сам видишь, что получилось. А все из-за того, что не дал его пристрелить, – ворчала Фелле. – Сидим тут, понимаешь, как…

Конан ничего не ответил, продолжая с остервенением вгонять клинок в щель между двумя расшатанными досками ворот. Очень хотелось, чтобы на месте ни в чем не повинных створок оказался Боргеса. Это ж надо! Расскажи кому – не поверят! Нет, в Кордаву теперь точно лучше не показываться – засмеют! Разве что вернуться и сказать Чабеле, что она была сто раз права, а некий Конан Киммериец как был тупым варваром, способным только пить вино да размахивать мечом, так и остался таковым. Несмотря на прошедшие годы, вколоченный в голову опыт и многочисленные передряги, из которых удавалось выкарабкаться. Гадючий выползок, ну я до тебя доберусь, куда бы ты не спрятался…

Лезвие проскрежетало по прикрепленным снаружи бронзовым пластинкам и застряло. Конан со злостью рванул клинок на себя, вырывая его из подгнивших досок. Неожиданно ему стало смешно – а что, собственно, Боргеса собирается делать с половиной Ключа, да еще и поддельной? Вальдрио служил кому-то и его хозяин наверняка сумел бы определить, подлинную вещь ему доставили или нет. Боргеса действовал сам по себе (только стоит ли в это верить?), значит, он может никогда и не узнать, что раздобытая им безделушка – не настоящая. Большой вопрос – кто кого обставил.