Людмила Астахова - Честь взаймы

И каждый раз, когда Фэйм не в силах была сдержать блаженный стон удовлетворения, на губах ее коварного мужа появлялась злорадная ухмылка, адресованная персонально покойному мэтру Эрмааду. Чему не стоит удивляться, памятуя об исключительной злопамятности лорда Джевиджа.

А вот чего Росс не стал делать, так это открывать глаза Фэйм на ее невольную роль в планах Уэна Эрмаада. Более того, он сделал все возможное, чтобы история случайно где-нибудь не всплыла. Командор Урграйн получил прямое указание уничтожить в своем ведомстве любые документальные упоминания о мистрис Эрмаад. Профессор Кориней провел с Фэйм несколько деликатных бесед, убеждая, что беспокоящие ее иногда провалы в памяти исключительно неврастенического происхождения. Лигру Дершан мертв. Остаются только Даетжина и Ольрин. С этими двумя Росс уж справится как-нибудь.

А когда к горлу подкатывал горячий комок сомнений в своей правоте, Джевидж открывал потайной сейф в своем кабинете и доставал оттуда стальную «раковину» с затейливым узором из мельчайших отверстий. Доставал и долго смотрел на все, что осталось от Эльдисэ, от короткой и несчастливой жизни женщины, подарившей им с Фэйм Киридис – их отраду и утешение. А потом снова прятал с твердой уверенностью – его жене такие воспоминания не нужны. Вообще.

Строго говоря, платье и не могло быть чисто белым. Признак дурного вкуса как-никак, чего леди Джевидж позволить себе не могла. А вот гладкий струящийся атлас теплого цвета слоновой кости, затканный льдистыми цветами, выгодно оттенял светлую кожу Фэймрил, придавая ей бархатную мягкость даже при очень ярком освещении. Короткие рукава, застегнутые на крупную пуговицу-жемчужину, тонкая полоска газа по краю глубокого декольте и живые кремовые розы в прическе – самый последний писк моды. Гарнитур из топазов – колье, браслет и серьги – свадебный подарок Росса. Для леди Джевидж бал в честь дня рождения наследника престола, собирающий под одной крышей все высшее эльлорское общество, не просто очередное развлечение, а скорее поле боя и ристалище одновременно, где она лишь верный оруженосец своего закованного в латы рыцаря, его нерукотворное знамя.

По дороге во дворец они откровенно любовались друг другом, молча, сосредоточенно, не отвлекаясь, но все равно не могли насмотреться вдоволь. К чему слова, если все написано на лицах. Прежде чем выйти из экипажа, Фэйм поправила белоснежный галстук – платок, скрывающий от посторонних глаз багровый зубчатый шрам на шее Росса. Вот теперь все идеально – лорд Джевидж в парадном темно-синем с золотым шитьем мундире и леди Джевидж в своем безупречном платье, – и пусть весь мир завидует их возвышению и непробиваемой уверенности в себе.

Жадное любопытство, сладкий ужас соприкосновения с чем-то запретным, ядовитая зависть и приторная лесть сопровождали молодоженов повсюду. История полугодовой давности обросла, словно днище корабля ракушками, таким количеством невероятных, фантастических подробностей, что какие-либо объяснения потеряли смысл. Но в общем и целом все пересуды сводились к одному – канцлер, против хладнокровного своего обыкновения играть женщинами, вдруг до безумия возжелал чужую жену… Та, наверное, опоила его какой-то колдовской дрянью. И в итоге получил ее, переступив через труп мужа. Драматично и кроваво, в духе модных романов мис Джайрэт.

– Иногда я чувствую себя экзотической зверушкой, – пожаловалась как-то Фэйм после очередного званого ужина, где благородные господа глазели на них с Джевиджем, словно зеваки на ночной пожар в борделе.

– Хочешь брать деньги за просмотр? – одобрительно хмыкнул Росс. – А что? Заодно насобираем на капитальный ремонт северного крыла нашего дома. Давно хочу перекрыть крышу и перестелить полы. Как считаешь, пять тысяч ассигнациями за обед в нашей веселой компании будет нормально?

И ведь не исключено, что кому-то хватило бы наглости заплатить за возможность поближе рассмотреть самую скандальную пару Эльлора.

«Ну вот! Опять!» – подумала Фэйм, когда мажордом широко распахнул двери и громко объявил их имена:

– Канцлер Империи, лорд Росс Кайлин Джевидж с супругой!

Разговоры прервались на полуслове, веера замерли в руках дам, сотни пар любопытных глаз уставились на новоприбывших.

«Хорошо хоть музыканты не перестали играть. Когда это кончится?»

И, словно услышав ее мысли, лорд Джевидж прошептал, не меняя высокомерного выражения на лице: