Дэн Вилета - Дым

Томас отвечает улыбкой, но потом снова становится серьезным. Он принимается натягивать носки.

— Ты поезжай домой, Чарли. Я не могу. Пока не могу. Хочу услышать от нее что-нибудь еще. Про дым.

Чарли не спорит с этим. Это еще один из его талантов, думает Томас: умение быть в согласии с правдой. Впрочем, он сомневается в другом — в ценности бесед с леди Нэйлор.

— Ты можешь мне объяснить, что она сказала тебе за эту неделю? — спрашивает он. — Что нового ты узнал от нее?

Томас сразу же понимает, чем вызвано это сомнение. Он сам борется с ним каждый вечер, нетерпеливо подытоживая свои знания о дыме.

— Сложно сказать, Чарли. Она никогда не говорит то, что ты хочешь услышать. Я спрашиваю о дыме, а она переходит к политике. Мол, страна была либеральной, но в последние двадцать лет стала склоняться в сторону тори; новые либералы набирают силу, но в душе все они ужасные пуритане и ничуть не лучше старых. Королева слабеет, передает бразды правления своим чиновникам. Но леди Нэйлор интересуется не только политикой. Вчера, например, она говорила о науке. «Книги дыма» устарели, утверждает она, там ошибка на ошибке. Все это знают, но так или иначе, что-либо менять в них запрещено, в противном случае наше непонимание природы дыма станет явным. Потом целых два часа она рассуждала об изобретателях, германских газетах и журналах, законах оптики, сыпля именами так быстро, что у меня голова пошла кругом. Судя по ее словам, парламент объявил вне закона все новые технологии, открытые в последние десятилетия, и запретил их ввоз. Машины для фабрик, оружие, новые фотографические эмульсии — на все это наложено полное эмбарго: обыскивают каждый корабль, проверяют, нет ли там станков, чертежей, научных трудов, чего угодно. А все из-за того, что правительство боится перемен. Якобы новые технологии могут подорвать общественный строй или что-то в этом духе. Возникнут новые крупные состояния. А между тем в Италии или где-то еще есть штука под названием «телефон». Она позволяет общаться с людьми на расстоянии многих миль, нужно просто говорить в какой-то прибор. Этот прибор длинным проводом соединен со вторым таким же прибором, по проводу и передаются слова. Как по волшебству.

Томас наблюдает за тем, как Чарли рисует в уме картину разговора по телефону. Тот не очень-то впечатлен:

— Даже если этот самый телефон работает, какая от него польза? Придется соединить проводами все дома в мире. А это невозможно.

Томас пожимает плечами. С этим не поспоришь.

— Ну, есть еще разные открытия в медицине. Вакцины, лекарства, всякое такое. Новый вид микроскопа. — Томас наклоняется к Чарли и понижает голос: — У нее есть лаборатория. Где-то здесь, в доме. Она обещает показать ее мне. Когда я буду готов .

Чарли понимает, что его с Томасом исследования в последние несколько дней были не столь невинны, как он полагал.

— Так ты искал ее.

Томас кивает, потом нерешительно добавляет:

— Да. Но если я ее найду и загляну внутрь, это будет нарушением. Каких-то правил или чего-то еще. — Он прислоняется спиной к стене и швыряет одну боксерскую перчатку через комнату, целясь в шкаф. — А мне кажется, что леди Нэйлор из тех людей, для которых правила очень важны.

Чарли следует примеру и тоже бросает перчатку. У него получается точнее, но все-таки перчатка до шкафа не долетает. Затем он спрашивает:

— Ты ей веришь?

Еще один бросок, очередь Томаса. Перчатка ударяется о шкаф, скользит вниз и падает на пол, разметав шнуровку.

— Иногда верю. А иногда смотрю на нее и думаю, что она дьявол.

— Из-за Лондона.

— Да. Из-за того, что она там делала… — Томас скребет себе язык воображаемой бритвой. — Хотя, с другой-то стороны, женщина уже была мертва. — Он мрачнеет. — В любом случае вряд ли она станет говорить со мной в ближайшие дни. Пока ее сын здесь.

При упоминании Джулиуса Чарли кидает четвертую перчатку. Бросок выходит неудачным: перчатка врезается в фотографию, висящую сбоку от шкафа, и та с треском падает. Они вынимают портрет из-под россыпи осколков. Ренфрю ухмыляется им в лицо: подбородок поджат, кулаки вскинуты, во взгляде — желание сразиться.

Мальчики возвращаются к разговору позднее, отдыхая у себя в комнате. Оба приняли душ и переоделись в чистые рубашки; после энергичного вытирания полотенцем волосы торчат во все стороны. Между приятелями лежит доска, уставленная фигурками из слоновой кости. Шахматы. Ход Томаса. Он берет свою королеву, вертит в пальцах.