Наталия Шитова - Уникум

— Да цыц вы оба! — взвизгнула Юлька. — Хватит спорить! Егор, мокрое полотенце, быстро!

Она пыталась удержать бьющееся тело паренька, но тот вырывался из ее рук.

— Где тут вода? — растерялся Егор.

— Примерно там, — Родион указал ему на одну из ниш, за которой располагалась кухня, и Егор побежал в указанном направлении.

Обратно он примчался с длинным белым полотенцем, с которого капала вода. Юлька решительно отжала полотенце прямо на пол и, захватив голову мальчика одной рукой, стала обтирать ему лицо. Она действовала привычно, и Родион готов был поклясться, что заниматься этим мальчишкой ей приходилось не впервые.

Паренек стонал и вырывался, но видимо влажная ткань принесла облегчение. Постепенно мальчик расслабился, его взгляд принял осмысленное выражение. Он привстал с пола, осмотрелся вокруг, все еще тяжело дыша и вздрагивая, огляделся по сторонам, шарахнулся от двух одинаковых незнакомых мужчин, закрыл лицо руками.

— Шурка, не бойся, — мягко сказала Юлька. — Они тебя не тронут…

Мальчик вскинул голову, и Родион снова поразился произошедшей перемене.

На лице паренька то исчезал, то появлялся судорожный оскал. Мальчика снова затрясло, он взглянул на свои дрожащие ладони, и пробормотал:

— Я больше так не могу…

— Шурка, милый, все в порядке… — Юлька взяла его за плечи, повернула к себе. — Успокойся, все позади…

Но мальчик вырвался и, оглянувшись, посмотрел Родиону в лицо. Он боялся, смертельно боялся. Не сводя глаз с Родиона, он прошептал с мольбой:

— Я не хотел!..

— Шура! — Юлька решительно развернула его к себе. — Ты ни в чем не виноват..

Но мальчишка запрокинулся, выгнулся, потом перевернулся в Юлькиных руках, упал на пол вниз лицом и зарыдал, уткнувшись в ладони. Между пальцами его просочилась кровь.

— Юля, что с ним? — испуганно спросил Страж. Он стоял рядом и готов был броситься на помощь, но Юлька отмахнулась:

— Отстань, я сама справлюсь!

Она подняла мальчика, крепко прижала к себе, принялась ласково гладить, ерошить светлые короткие волосы, что-то шептала ему в ухо, целовала в макушку… Он трясся в рыданиях, стонал так, что этот стон почему-то стал отдаваться болью в ушах Родиона. Он поневоле оперся на плечо Стража.

— Родька, с тобой-то что опять? — испугался Егор. — Что-то не так?

— Все в порядке. Дай лапу…

Егор сунул брату руку и продолжал смотреть на то, как Юлька терпеливо и нежно успокаивает паренька.

Мальчик перепачкал текущей из носа кровью Юлькин светлый свитер, обессиленно трепыхался в ее объятиях и никак не мог успокоиться. Наконец, он обмяк и сполз вниз, цепляясь за ее руки.

Юлька вздохнула, взяла мокрое полотенце, осторожно оттерла от крови бледное осунувшееся лицо мальчугана, рассеянно провела концом полотенца по своей шее, вытерла руки, отбросила в сторону побуревшую тряпку…

— Ну, кажется, пока закончилось, — она задрала голову и взглянула на Егора. — Как хорошо, что ты его отыскал…

— Я его не искал. Просто подобрал, потому что нечего человеку на лестнице валяться. Я уже потом сообразил, что знаю его. Во-первых, в прошлую пятницу он попрошайничал около Гильдии. Во-вторых, сегодня этот малец вертелся около салона Марьяна и заглядывал в машину Осташова…

— Ты обознался, — отозвалась Юлька.

— Нет, это был он, — упрямо повторил Страж. — Я не слепой и склерозом не страдаю.

— Ты обознался, — Юлька подняла голову, строго посмотрела на Егора. Это был не он.

— Нет, я же говорю…

— Хватит, Егор! Помоги-ка, пожалуйста, — устало проговорила она. Его надо отнести наверх.

Егор послушно взял мальчишку на руки и пошел за Юлькой.

Когда Страж минут через пять вновь показался на лестнице, Родион понял, что худшее свершилось: маленькая поганка уже успела внести полную ясность в свои отношения с Егором.

Страж медленно спустился вниз потрясенный, ошарашенный, растерянный.

Брат многим раздражал Родиона: слишком туго соображает, слишком много паникует, слишком много спорит, и так далее, и тому подобное. И не раз Родион от всей души злорадствовал, когда непослушный Страж садился в лужу. Но теперь упреки застярли у Родиона в горле: таким вывернутым наизнанку Егор бывал нечасто. Ему было плохо.

Он машинально взял со столика стакан из-под молока, опрокинул себе в рот несколько последних капель, вернул стакан на место, уронив его. Неловко наклонился, чтобы поднять, свернул столик… Подобрал с пола грязную куртку мальчишки, бросил ее на соседний стол, сбив на бок цветочный горшок и обломив стебель несчастного растения. Кинулся прибирать, смахнул комья земли прямо на пушистый светлый палас…