Майкл Муркок - Король Мечей

Он парил.

Корум хотел крикнуть, позвать Ралину, но вязкая жидкость заполнила рот. Он хотел оглянуться, но жидкость залепила глаза.

Он парил, погружаясь все глубже и глубже. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Жидкость заполнила легкие. Корум понял, что умирает.

Он знал, что Ралина и Джари тоже умирают где-то рядом с ним, барахтаясь в липкой жидкости.

Он даже почувствовал странное облегчение при мысли, что миссия его завершена, что он свободен от долга перед Законом. Он горевал о Джари и безмерно горевал о Ралине, но ему было нисколько не жаль себя самого.

И вдруг Корум стремительно полетел вниз. Он заметил обломок воздушного корабля – кусок искореженного поручня: тот падал совсем рядом. Корум летел в чистом прозрачном воздухе, но скорость падения была столь велика, что дышать он по-прежнему не мог.

Неожиданно падение замедлилось: он как бы скользил по плоскости. Корум огляделся: вокруг простиралась бескрайняя синева неба. Он раскинул руки. Кусок искореженного поручня по-прежнему скользил рядом. Корум поискал глазами Ралину, Джари. Но в бескрайней синеве никого не было видно. Только обломок поручня маячил перед глазами.

– Ралина, ты где? – позвал Корум. Никакого ответа. Он был один в голубой бесконечной Вселенной.

Его одолевал сон. Глаза слипались, он пытался открыть их, но не мог. Казалось, мозг отказывается воспринимать ужас происходящего…

Корум проснулся. Он лежал на чем-то мягком и удобном. Ему было тепло и хорошо. Он почувствовал, что совершенно голый, и тогда открыл глаза: над ним были стропила крыши. Повернув голову, он увидел, что лежит в комнате. В окошко проникал солнечный свет.

Сон?

Это была мансарда, так как стены имели наклон. Роскошью комната не отличалась. Похоже на жилище зажиточного крестьянина, подумал Корум. Он посмотрел на лакированную дверь с простой металлической щеколдой. За дверью кто-то пел.

Как он сюда попал? Может, это новая проделка Хаоса? Джари предупреждал его о подобных вещах. Корум выпростал руки из-под простынь. На левом запястье по-прежнему была шестипалая изукрашенная каменьями Рука Квилла. Он потрогал лицо: Глаз Ринна, ныне совершенно бесполезный, сидел в пустой правой глазнице. В углу, на сундуке, лежала его одежда, а рядом – меч, копье и лук.

Может, он вернулся в свой мир, где возобладал Разум? Может, Тир убил Гландита и таким образом снял заклятие с его родной земли?

Комната была незнакома, узор на сундуке и кроватных столбиках непривычен. Он явно попал не в Ливм-ан-Эш и не в Бро-ан-Вадха.

Дверь отворилась, вошел толстенький человечек. Он с интересом посмотрел на Корума и сказал что-то на непонятном языке.

– Вы говорите на языках вадхагов или мабденов? – вежливо осведомился Корум.

Толстяк – определенно не крестьянин, если судить по богато вышитой рубахе и шелковым штанам, – покачал головой и развел руками, сказав еще что-то на незнакомом языке.

– Куда я попал? – спросил Корум.

Толстяк показал на окно, потом на пол, снова что-то сказал, засмеялся и жестами поинтересовался, не голоден ли Корум. Корум кивнул. Он действительно очень хотел есть.

Толстяк направился к двери, но Корум остановил его.

– Ралина? Джари? – спросил он в надежде, что имена окажутся знакомы человечку. Может быть, ему известно, где находятся его друзья. Но хозяин покачал головой, рассмеялся и закрыл за собой дверь.

Корум встал. Он был слаб, но не изможден. Он оделся, взял было кольчугу, но передумал и положил ее рядом со шлемом и поножами. Потом подошел к двери и приоткрыл ее. За дверью оказалась лестничная площадка, выкрашенная тем же, что и дверь, коричневым лаком; за ней – лестница, ведущая вниз. Он вышел на площадку и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз, однако увидел лишь следующую площадку. До него донеслись голоса – женский смех, смех толстяка. Он возвратился в комнату и выглянул в окно.

Дом стоял на городской окраине. Но город не был похож на знакомые ему города. У всех домов были красные островерхие крыши и стены из бревен и серого кирпича. Улицы вымощены булыжником, по которому с грохотом катили телеги. Большинство прохожих были одеты в более грубое платье, нежели толстяк хозяин, однако выглядели все весьма жизнерадостно и весело приветствовали друг друга, останавливаясь поболтать.

Город казался довольно большим. Вдалеке Корум разглядел крепостную стену и шпили каких-то довольно богатых зданий. Время от времени мимо окна проезжали экипажи, разодетые всадники – местная знать, а может, богатые купцы – проталкивались через толпу горожан.