Дариуш Ришард - Записки судового врача [СИ]

— Мы не знаем, как ее зовут, — практически хором ответили, переглянувшись, сразу несколько девчонок, — мы всегда называем ее просто «Хозяйка».

— А как хоть она выглядит?

— Ну… Она такая… Не слишком молодая…

— Но и не слишком старая.

— Такого среднего роста…

— Скорее чуть-чуть высокого…

— И всегда одевается в красивое платье.

— А волосы у нее темные и прямые…

— Если она только не завивает их в кудри…

— Или не прячет под платок.

— Она почти никогда не готовит сама, только руководит процессом. Хозяйка говорит, что в этом и есть вся суть — то, что приготовлено маленькими невинными девочками, получается особенно… добрым, вроде как. Всегда слаще и вкуснее, вот почему всем так нравится.

— Но если она берется за что-то сама, то это получается… ого-го, — одна из рассказчиц изобразила руками жест, должный обозначать мировое величие. — Что-то совсем удивительное.

— Мы делаем большинство сладостей для кофейни, и еще чуть-чуть — на продажу. Хозяйка всегда сама приходит их проверять и забирает тогда, когда, как говорит, «хочет немножко развлечься»…

В итоге вывод можно было сделать один — никто толком не знал, кто такая хозяйка кофейни, несмотря на то, что некоторые работали здесь уже пятый-шестой год, зато все ее неимоверно уважали (едва ли не боготворили) и побаивались. Судовой врач от этого запутался еще больше. Он только-только начал более-менее соображать, а ему опять задали какую-то головоломку.

— Хорошо, — кивнул он, хотя ничего хорошего в этом не было, — а почему же лично мне стоит поостеречься?

Девчонки мгновенно разделились на два лагеря, один из которых утверждал, что их это не касается и говорить ничего не нужно, а другие предлагали все рассказать доктору, и пускай он поступает, как хочет. Споры продлились несколько минут.

— В прошлом году такое уже было, — робко заметил кто-то из младших.

— Да и в позапрошлом, и поза-позапрошлом, — добавили старшие.

— Раз в год она выбирает мужчину. Находит его и приводит к себе.

— Умного, красивого…

— Доверчивого, наивного, — ввернула Кира. — Такого, которого никто не хватится, обычно приезжего, без семьи, без особых друзей…

— Нам запрещено общаться с посетителями…

— … особенно с мужчинами, — закончил это правило дружный хор.

— Поэтому мы о них почти ничего не знаем и почти никогда не видим. Хотя, при желании, конечно, можно изловчиться и что-нибудь подсмотреть или подслушать… Так вот, она приводит своего избранника сюда… а потом… потом его больше никто не видит.

— Нет, это абсурд какой-то… — проговорил Ларри и тут же попытался сам себя обнадежить. — Что значит «никто не видит»? Вы ведь этого знать не можете, если ни с кем не общаетесь и никуда не выходите, не так ли?..

— Лучше не спорьте, господин. Вам-то тоже неоткуда знать. Вы спросили, мы ответили — вы этого хотели? Не хотите — не верьте… Но если сказано «никто больше не видит», значит, так и есть.

— Спасибо, девочки, — быстро поблагодарила Молира оказавшихся такими словоохотливыми коллег… пожалуй, уже бывших, — а теперь нам надо уходить. Было приятно с вами поработать эти несколько дней… Хотя я теперь точно знаю, кем никогда в жизни не стану, если вдруг будет возможность — шоколадницей… Доктор Траинен, — она потянула Ларри за руку, — мы уже идем? А то мне здесь нравится все меньше и меньше. Странное что-то здесь происходит, очень странное…

— Вам полчаса хватит? — поинтересовалась светловолосая Кира, апатично вымешивая в сотейнике тягучую помадку. — Идите, куда хотите, а мы немножко подождем и все равно расскажем, что вы сбежали.

Больше не мешкая, они покинули удивительный подвал и его обитательниц, которые трудились не покладая рук, как усердные гномы в своих подземельях, только вместо руды и драгоценных камней они дело имели с шоколадом и орехами. Ларри сперва подсадил девочку на лесенку, ведущую наверх, чтобы она ненароком не упала и не расквасила свой аристократический носик, а затем закрыл крышку люка и задвинул ее ковром, словно так и было. И, уже почти собравшись уходить…

— Мои часы, — вдруг резко вспомнил Лауритц, — они остались где-то на втором этаже, я должен их быстро забрать.

— Ты что, с ума сошел?! — изумилась Олли, красноречиво повертев пальцем у виска. — Да забудь ты про эти часы и бежим! Неужели это так важно, ты себе, что ли, новые не купишь потом?

— Такие — не куплю. Это необычные часы… И стоят они, между прочим, не намного дешевле, чем ты на рынке. Только не обижайся, это была шутка. Ах, а где-то еще должен быть мой пистолет!..