Дариуш Ришард - Отголоски прошлого [СИ]

— Вот ведь смешно окажется, если меня сейчас кто-нибудь вздумает грабить… — невесело усмехнулся он и проверил на поясе пистолет.

Но посмотрев вперед, он не обнаружил там ничего опасного, по крайней мере, на первый взгляд. Просто на дороге, не сумев разъехаться, столкнулись две телеги. Одна, судя по всему, принадлежала гончару, а вторая — фермеру. Товар обоих мужиков рассыпался по дороге, и оба сейчас пытались друг друга перекричать, доказывая, что причинило больший моральный и материальный ущерб — побитые горшки или раздавленные томаты. И ладно, если бы они скандалили только вдвоем, так нет же — у места происшествия собралось уже несколько зевак, принимавших сторону то одного, то другого потерпевшего, а особо проворные пытались втихаря стащить что-нибудь с одной из телег. Например, фермер, только закончив обширную тираду о том, из какого материала и каким местом на самом деле слеплены эти произведения гончарного искусства, отвлекся на то, чтобы отогнать от своих овощей какую-то уродливую нищенку. Та, в свою очередь, довольно активно для своего возраста отбивалась клюкой и бодро кричала:

— Ай, караул, старую больную женщину обижают! Вот ведь жмотина, пожалел для бабушки маленькую картошинку!..

Сгорбленная старушка, все же проиграв эту короткую овощную битву, поковыляла прочь. А «прочь» в ее случае означало прямо к карете сэра доктора. Ларри аж вздрогнул, когда к нему после короткого стука прямо в окошко потянулась грязная сморщенная рука.

— Добрый господин, подай грошик старенькой бедненькой бабушке на пропитание, — прошепелявила она, широко улыбнувшись беззубым ртом.

Поразмыслив каких-то пару секунд, врач почти машинально достал кошелек, извлек оттуда целое состояние — блестящую золотую монету — и протянул ее побирушке.

— П-пожалуйста, — только и смог произнести он в этот знаменательный момент и сам удивился тому, как неуверенно это прозвучало. Впрочем, рыжий быстро нашел себе оправдание — он ведь уже приготовился встретиться с разбойниками, а появление старушки просто выбило его из колеи… Хотя стоило заметить, что эта карга вызывала в нем смешанные чувства. Во всем ее виде было что-то действительно жутковатое — то ли в глазах, по-старчески водянистых, но при этом зорко следивших за каждым движением, то ли в этой огромной бородавке на лице, которая тоже таращилась на собеседника, как какой-то третий глаз… Вот и Ричи с перепугу спрятался под сидение. Но докторская растерянность мгновенно прошла — он и пострашнее в своей жизни видал, намного страшнее…

— Вот так-так… — восхищенно прошамкала старуха и прикусила монету двумя целыми зубами — на верхней и нижней челюстях. — Ну надо же, какой богатый, а какой щедрый молодой человек! Вот спасибо так спасибо, уважил бабушку… Да за такое, внучек, я должна тебя как следует отблагодарить!

— Не стоит… — попытался вежливо увильнуть от благодарностей Ларри. А то вдруг еще сумасшедшая старуха возжелает вспомнить бурную молодость и расплатиться с ним натурой…

— Нет-нет, не скромничай! Я просто обязана тоже что-то тебе подарить! Хочешь волшебную куриную лапку?.. — она протянула доктору мерзкого вида отрубленную куриную ногу, которая обнаруживала подозрительное сходство с ее собственной рукой. Рыжий отчаянно замотал головой, вжимаясь в спинку сидения. — Тогда, может быть, картошечки?.. — в другой руке она сжимала маленький сморщенный клубень.

— Спасибо большое, но мне от вас ничего не нужно, правда.

— От меня не нужно… — старуха хитро прищурилась. — От кого-то, значит, что-то все-таки нужно? А давай-ка я тебе погадаю, милок!

— Не надо, я вовсе не верю во все эти… — но, несмотря на все сопротивления, нищенка все равно через окно ухватила Лауритца за руку и потянула на себя, одновременно водя костлявым пальцем по его ладони. — Вот так-так… — ее длинный, грязный ноготь прошелся по внутренней стороне докторского запястья, едва не царапая кожу. — Ты, милок, от моря бежишь, а море-то из тебя никуда не денется! Скажи-ка, а солона ли у тебя кровь?

— Конечно… так же, как и у всех нормальных людей.

— Так же, да не так. Это все потому, что у тебя целое море по венам течет. И в жизни тебе, вижу, солоно пришлось, и дальше будет не легче. Вечно ты разрываешься между двумя мирами, ждут тебя и там, и здесь, и везде тебя крепко держат… Ах, какая линия жизни…

— Не нужно, перестаньте!.. — Ларри, наконец, выдернул руку из оказавшихся удивительно крепкими крючковатых пальцев.