Дмитрий Воронин - Трон Торна

Жаль, что мирное время продолжалось так недолго. Ильтар, как и большинство наемников, не любил войну, то ли дело веселый поход искателей приключений, или охота на вампира, или поиски какого-нибудь древнего сокровища. Интересно, захватывает, помогает о многом забыть, хотя бы и на время. Война же — это страшно. Это сожженные поля и города, это трупы женщин и детей, это стаи стервятников, кружащие над полем брани. В войне решающее значение имеет не мастерство, не благородство помыслов, не хитрость и удача — грубая сила. О да, удаче, конечно, есть место везде… и все же Ильтар не любил стоять в строю из сотен и сотен безликих бойцов.

Он был одиночкой. Уже шестьдесят лет.

Айрин придержала коня, давая возможность Ильтару нагнать их. По всей видимости, возникло нечто, подлежащее обсуждению. Сам эльф отметил некоторую перемену в отношении к себе — и со стороны Рона, и со стороны волшебницы. Теперь оба они смотрели на него не как на провожатого, а как на спутника, друга — и он неожиданно этому обрадовался. И удивился самому себе — давно уже отношение людей, друзей ли, врагов, мало что для него значило. Почему же сейчас теплые нотки в голосе волшебницы его так задели?

— Ильтар, Рон говорит, надо бы заехать к барону Тоддту. Нам и по пути, да и обещано было.

— Я не против, — пожал плечами эльф. — Тем более что ночевать в замке барона наверняка лучше, чем в этих развалюхах гостиницах, которыми так славен здешний край.

— Значит, решено, — Айрин довольно улыбнулась. По-видимому, барон ей понравился. Впрочем, он понравился всем, даже Ильтару, который с трудом сходился с незнакомыми людьми. — Тогда нам надо бы спросить дорогу. Помнится, барон говорил, что замок его где-то неподалеку.

И действительно, первый же встречный серв сразу признался, что барон Тоддт является его господином, а потом, долго хмыкая, шмыгая и гнусавя, все же сумел вразумительно объяснить им, куда следует ехать.

Сложно сказать, насколько хорошим полководцем был сэр Тоддт, но хозяином он, похоже, был неплохим. Окрестности демонстрировали достаток и благополучие — и ухоженные поля, и домики сервов, отнюдь не смахивающие на землянки, да и среди попадавшихся на дороге не было заметно ни особо изможденных, ни выглядевших несчастными. Рон с содроганием вспомнил, как проезжал как-то по землям графа Черни, известного подонка, прославившегося жестокостью и жадностью даже среди своих, не отличавшихся добродушием соседей. В памяти промелькнули тощие клячи, с трудом переставлявшие ноги в бесплодных попытках волочить за собой плуг, а часто и двое-трое сервов, не менее тощих, впрягались в ярмо вместо лошадей. Грязные, больные, голодные люди смотрели на проезжающих мимо наемников затравленно, как будто бы боялись, что те сейчас выхватят мечи и отправят к Чару их, сервов, никчемную жизнь. Какая-то женщина, похожая на живой труп, предложила наемникам купить у нее ребенка, маленькую, светящуюся от худобы девочку лет шести. и вряд ли за этим предложением, больше похожим на мольбу, стояло желание получить пару серебряных монет, скорее мать надеялась, что доля дочери в рабстве будет не столь ужасающей, как ее собственная.

Тогда Рон, едва не сходя с ума от ярости, попытался было нанести визит графу с целью досрочно отправить его в ледяные чертоги Чара. По всей видимости, среди сервов, даже среди тех, кому Рон и его спутники раздавали скудные запасы провизии из своих дорожных мешков, немало нашлось таких, что за кусок хлеба готовы были на все — в том числе и на то, чтобы своевременно сообщить господину об изрыгающем проклятия наемнике. Как бы то ни было, но у стен замка наемников встретили три десятка солдат графа — здоровенных детинушек, сытых, добротно одетых и отменно вооруженных, на лоснящихся от хорошего ухода лошадях. Пятеро против тридцати… Нет, они не струсили, не пошли на попятный. Только вот Гарри, старый приятель Рона, теперь спит у тех стен вечным сном, а Шейла с тех пор больше не смотрит на себя в зеркало — тем единственным глазом, что у нее остался. Да и остальные унесли на своих телах немало памятных отметин.

А до графа Черни они так и не добрались. Жестокий, злобный, но при этом, как часто бывает, довольно трусливый, он не счел нужным даже показаться на стенах своего замка, и если и наблюдал за стычкой, то только через бойницу, оставаясь в полной безопасности. Наемникам удалось положить у того замка чуть не десяток солдат, но остальные, отступив под прикрытие стен, взялись за арбалеты. И наемники отступили.