Дмитрий Воронин - Трон Торна

Внезапно у Магистра возникло странное, очень неприятное ощущение… и даже на затылке будто зашевелились волосы… хотя волос там, разумеется, не было, как и на всем его теле. Взгляд — слишком навязчивый, давил, вызывал чувство сродни физической боли.

Берг напрягся, стараясь не выдать своего состояния. Он знал, что сейчас происходит за его спиной, с болезненной отчетливостью он ощутил взгляд через хрустальный шар. Что-то внутри него, может быть, даже сама Чаша противится этому наблюдению…

То ли решение само всплыло в его памяти, то ли Чаша подсказала, но Магистр принялся осторожно, не желая спугнуть невидимого врага, готовиться к ответному удару. Нанести его было несложно, но требовалось абсолютно точно определить, куда именно ударить, иначе весь поток выпущенной Силы пропадет впустую.

Со стороны казалось, что фигура Советника остается такой же спокойно-неподвижной, как и всегда, но впечатление это было обманчивым. Тарсис почувствовал беспокойство господина и принялся озираться в поисках опасности. Его чутье вампира прямо вопило от предчувствия беды. Боевые когти уже появились на пальцах, укрытых складками такого же, как и у хозяина, темного плаща, а стремительно отрастающие клыки были готовы вцепиться в горло врагу. Но Тарсис ничего не видел, даже не мог определить, с какого направления исходит угроза.

Чувства Магистра медленно «ощупывали» место, которое любой непосвященный счел бы просто пустым — ничего, кроме воздуха. Но это было бы неверное мнение — там, в этой пустоте, присутствовало нечто, порожденное магией. И для него, мага, равного которому в этом мире нет и никогда уже, наверное, не будет, не так уж сложно было определить точное местонахождение невидимого «глаза».

И он нанес удар — резко развернувшись и заставив Тею и некоторых из ее придворных в испуге отпрянуть, Берг выбросил вперед руки, отправляя прямо в невидимый «глаз» огромный, всесокрушающий поток энергии. Все, что он знал о хрустальных шарах, заставляло его сомневаться в действенности этой магической атаки, но Берг надеялся, что хотя бы часть Силы прорвется через расстояние, отделяющее его от наблюдателей, и если и не нанесет им вреда, то хотя бы разрушит шар.

В воздухе на мгновение появился круг диаметром в локоть или чуть больше… Он увидел три фигуры… кажется, они находились в каком-то помещении. Двоих он видел плохо, в тумане, в дымке, стремительно приобретающей багровый оттенок, но третий… вернее, третья… Это была женщина, она стояла к хрустальному шару ближе всех, и ему удалось разглядеть черты ее лица, черты, которые преследовали бы его в ночных кошмарах, если бы Магистр нуждался в отдыхе и сохранил способность видеть сны.

А спустя миг все исчезло. То ли разрушилось заклинание дальновидения, то ли шар, не выдержав его удара, развалился на куски… но давящий взгляд пропал.

Тарсис вздрогнул, расслабляясь. Он почувствовал, что угроза исчезла, но при этом ему, впервые за все время служения хозяину, показалось, что тот не просто взволнован — взбешен… и, кажется, немного испуган.

«Я убил ее… — прошептал Магистр, снова как ни в чем не бывало отворачиваясь и бросая взгляд на хвост последней колонны. — Я точно знаю, что убил ее… она не могла выжить тогда. Но похожа, очень похожа… Сестра? Может быть… Или она… тоже… Нет, это слишком невероятно. Да, я не умер там, где любой другой отдал бы Торну душу в считанные мгновения, но со мной была Чаша. Если ей удалось уцелеть… что помогло ей?»

Он думал и не находил ответа. Все его существо прямо-таки кричало, что виденное им лицо — именно ее лицо. Лицо наглой, самоуверенной девчонки, которая так ловко тогда справилась с ним… Конечно, теперь он куда сильнее, к тому же ему удалось разгадать принцип, на котором она тогда строила заклинание, — разгадать и даже улучшить. Теперь он и сам мог без особого труда плести несколько — не два, куда больше — заклинаний одновременно. Но черная злоба и жажда мести никуда не делись — напротив, с течением времени эти чувства становились лишь острее. И теперь, когда он заподозрил, что она жива… теперь его желание мстить приобрело законченные очертания. Она ли это, или просто схожесть лица этой магички так совпала с тем ненавистным образом, что хранил он в своем сгоревшем в первородном пламени сердце — все это не суть важно. Она ответит за его боль… и ее муки будут такими, что содрогнется мир…

— Войска готовы, госпожа. — Хатвик осадил коня и, сняв латную перчатку, смахнул со лба капли пота. Солнце светило вовсю, и рыцарь, закованный в тяжелые латы, страдал от жары. Собственно, страдали все, кроме Магистра.