Дмитрий Воронин - Трон Торна

— Буду пакостить герцогине, чем смогу. Конечно, серьезный бой мне не выдержать, но в местах этих хватает лесов, а уж знающих здесь каждую тропку я найду без труда. И прикрыть спины тех, кто спасается бегством, сумею. А станет совсем худо, отведу ребят в свой замок… нет, не тот, где я имел честь принимать вас, есть и другой, достался в наследство еще от прадеда. Замок тот не чета многим, его гномы строили, на века. Он любую осаду выдержит… А вам я сейчас не помощник. Путь ваш должен быть скрытен, а какая скрытность с толпой этих оглоедов?

— Вы правы, барон, — вздохнула Айрин, — хоть и печально соглашаться с этим. Что ж, остается пожелать вам удачи, и… берегите себя.

— Это как получится, — усмехнулся Тодцт. — Да, вот еще… тут неподалеку городок есть, Серебряный Бор. Городок так себе, скорее деревня большая, но есть там трактир, «Веселый гном» называется… Так вот, хозяин этого трактира, Кардиус, известен тем, что знает все и обо всех. Поговорите с ним, может, что и подскажет дельное.

— Спасибо…

— И вам удачи, друзья. Сдается мне, что вам на вашем пути придется хлебнуть лиха гораздо больше, чем мне — на моем. Да поможет вам Торн.

Высокое дерево на берегу реки шумело густой зеленой листвой. Люди больше смотрели под ноги, скользкая глина, под ударами сотен ног быстро превратившаяся в кашу, в любой момент грозила неосторожному падением. Кое-кому уже не повезло, и очередного неудачника, плюхнувшегося бородой в грязь, встречал дружный хохот тех, кто еще умудрялся крепко держаться на ногах.

Толпа на берегу Вирены постепенно рассасывалась. Кто-то перешел реку и теперь шагал, оглядываясь, по дороге, что вела в места более спокойные. Другие, повинуясь командам назначенных Тоддтом сержантов, построились в жалкое подобие колонн и двинулись в сторону леса, извечного укрытия для тех, кто не рискует пробовать свои силы в открытом бою. В скором времени отрядам герцогини, что сгоняли в ее ставку крестьян со всей округи, пополнявших армию зачарованных, придется солоно.

Небольшая группа людей на хорошо откормленных, в дорогой сбруе конях, отделилась от толпы и направилась совсем в другую сторону. Их было трое — отсюда, с верхушки дерева обычный глаз не смог бы разобрать, кто именно сейчас стремительно удаляется с поля недавней битвы.

Тарсису не нужно было гадать. Он знал, кем были эти три всадника. Он был рад, что ставшая за последние дни до неприличия многочисленной армия, следовавшая за намеченными им жертвами, теперь отделилась от них и, похоже, намерена заниматься своими делами. Троица, за которой он охотился, теперь может рассчитывать только на себя. Теперь им не уйти от его мести.

Тарсис расправил крылья и, стараясь по возможности не показываться на глаза людям, взмыл в темнеющее небо. Ему предстоял долгий полет.

В деревушку они прибыли на следующий день к вечеру. И в былые-то годы народу здесь было негусто, а теперь, во времена опасные и неспокойные, многие так вообще спешно уложили узлы, покидали их в телеги и направились подальше от невзгод и запаха войны.

Но так поступили далеко не все, и потому деревенька встретила путников дымом, вьющимся из печных труб, детишками, с шумом и гамом бегающими друг за дружкой, да несколькими молодками у колодца, явно занятыми не столько своими ведрами, сколько разглядыванием заезжих гостей. Впрочем, молодые девахи быстро разглядели, какие взгляды мрачный мужчина в тяжелой кольчуге бросает на свою спутницу, увидели форму ушей третьего из заезжих гостей, пошушукались, посмеялись — мол, чего это эльфу среди людей понадобилось, — да и пошли по своим делам, справедливо решив, что развлечений на сегодняшний день больше не будет.

Рон осадил коня у приземистой, покосившейся хибары, над дверью которой было намалевано нечто странное. Рыцарь улыбнулся: если бы в былые времена достославный Тьюрин объявился в здешних местах да углядел бы сию картину, несомненно пытающуюся изобразить не просто гнома, а гнома веселого… Пожалуй, разнес бы Тьюрин сей домишко по бревнышку, а хозяину вломил бы так, что тот до конца жизни заикался бы. Впрочем, места тут были довольно глухие, гости заглядывали редко, а уж гномов-то здесь отродясь не видывали, так что грязная корчма «Веселый гном» могла и дальше пугать малых детей своей уродливой вывеской.

Сам хозяин с тоской в глазах сидел на завалинке перед входом и, как и его заведение, производил впечатление весьма печальное. Был он длинен, как жердь, и так же худ. Длинный кривой нос, нависавший над тонкими с опущенными вниз уголками губами, придавал его лицу выражение невероятного уныния. Засаленный кафтан, покрытый разноцветными пятнами, позволял судить не только о нынешнем меню, но и о том, что подавали в этом заведении на протяжении последней недели, а мрачный вид хозяина явно свидетельствовал, что единственным, кто потреблял те самые блюда, был он же сам.