Александра Якивчик - Некромант с изъяном

- Спасибо, я пока постою, - невозмутимо ответил я, чем вызвал ещё одну улыбку паучихи.

Не верю, что гордость позволила им пойти на сделку с чернокнижниками.

Никифор смерил меня злобным взглядом, что-то проворчав про беззубых котят, лезущих в дела взрослых, и занял свое место по правую руку от Серафимы. Я же неспешно прошел мимо некромантов и замер рядом со стулом во главе стола.

Напряжение нарастало. Наедине с паучихой и магистром Никифором я чувствовал себя загнанным в угол зверем. С трудом сдерживался, чтобы не выпустить 'когти' в виде белой магии. И пускай руки будут гореть огнем, а суставы - выворачивать дикая боль. Мне нечего было противопоставить магистрам Смерти, кроме белой магии.

Спину обожгло могильным холодом - последнее предупреждение Безликой госпожи не использовать магию её сестры.

Громко хлопнув входной дверью, в комнату ворвалась и дражайшая тетушка Аглая, прижимая к груди обернутый в шкуру выверны Кодекс. Вот только от прежней расслабленности, с которой она приветствовала меня, не осталось и следа.

Наши взгляды пересеклись, и я почувствовал, как в позвоночник впились сотни ледяных игл. Во рту появился металлический привкус крови и горечи. Стиснув зубы, я мгновенно ударил в ответ. Тетушка не успела закрыть канал мыслесвязи, и я заметил, как конвульсивно дернулись пальцы, крепко сжимавшие Кодекс.

Мысленно мы не обменились ни словом. Но и так прекрасно все знали.

Она знала, где я был, зачем и что видел. Я знал, что живым она меня отсюда не выпустит.

Наш обмен ударами либо проигнорировали, либо не заметили.

- Марго заставляет себя ждать? - проскрипела Серафима, пока Аглая садилась на стул напротив паучихи. Сначала тетушка по привычке направилась к стулу, стоявшему во главе стола, но глухой смешок главы рода Аринор заставил змею скрипнуть зубами и вспомнить, что 'терновый трон' сегодня ей не принадлежит.

- Магистра Маргариты не будет, - сухо бросила тетушка, смерив меня убийственным взглядом. - Она передает искренние извинения. Здоровье подвело.

Серафима не с тетушкой. Ожидаемо. Значит, мне ничего не грозит, пока Арахна находится со мной в одной комнате. Не по зубам Призрачная валькирия Художнице смерти.

- Тогда чего же мы ждем. Покончим с формальностями и приступим, - Серафима грузно поднялась с кресла и вопросительно посмотрела на Аглаю.

Тетушка снова скрипнула зубами и нехотя поставила в центре стола Кодекс, отложив шкуру выверны в сторону. Открыла оставленный мастером Русланом футляр, доставая ритуальный нож с хищно изогнутым лезвием, и одним резким движением рассекла ладонь на левой руке. Первые капли крови с тихим шипением впитались в матовую обложку книги. Глухой скрежет - и печать в виде змеи пришла в движение, переползла с переплета Кодекса в центр и свернулась тугим клубком.

Сжав окровавленную ладонь, тетушка передала нож магистру Серафиме. Ещё один взмах, и несколько черных, вязких капель паучьей крови упали на книгу. Паук-птицеед ожил, занимая свое место рядом с гюрзой.

Мгновение - и рядом с ними замерла оскалившаяся гиены.

Магистр Никифор нехотя протянул мне нож. Руку тут же кольнуло морозной болью - артефакт кровавой магии почуял Коготь. Надеюсь, два древних артефакта не начнут выяснять, кто из них круче.

Я крепче сжал ребристую рукоять, выточенную из клыка василиска.

Формальность. Всего лишь полоснуть по руке ножом, положить окровавленную руку на шершавую обложку Кодекса и произнести древние слова клятвы верности интересам некромантов.

Формальность. В другое время - да. Но не в присутствии Покровительницы магов Смерти.

Ладонь обожгло короткой болью - и я безучастно наблюдал, как вспыхнул золотом лев, вставший на задние лапы.

Я понял, что задумала Безликая госпожа. Более беззащитным я был только в те дни, пока лежал в коме под присмотром белых целителей. Но сейчас, добровольно пожертвовав кровь Кодексу, я лишился главной семейно защиты - иммунитета перед проклятиями магии крови. Если пожиратель хотел меня достать, сейчас - лучший момент.

Но я ошибся.

Печать в виде льва потухла, так и не сдвинувшись с места.

Я до цветных пятен перед глазами вцепился окровавленной ладонью в столешницу, не обращая внимания на боль. Лишь бы никто не видел, как затряслись руки.

Кодекс не принял нового главу. Но такое возможно только в одном случае.

В городе был ещё один Степнов. И не просто ещё один, а занимающий более высокое положение в семье.