Молодой человек медленно отошел от буфета и уселся на один из неудобных стульчиков. Соседние места тут же освободились. Увешанная драгоценностями старуха удалилась с брезгливым брюзжанием. Рилиан откинулся на спинку стула и стал обдумывать ситуацию. Очевидно, он невзначай нанес кому-то серьезное оскорбление, решил молодой человек, исходя из опыта своей невезучей жизни. Но как исправить оплошность, если не знаешь, в чем она состоит, и как узнать о ней, если никто с тобой не разговаривает? Ясно одно — его пребывание в Неронсе будет непродолжительным. Поутру он выразит признательность дриву Горнилардо и уедет отсюда. Взгляд Рилиана машинально остановился на дриве. Горнилардо, который сидел в дальнем конце зала, закутав свое массивное тело в малиновые, оранжевые и пурпурные одеяния, полыхая ярко-оранжевыми волосами и мясистым лицом, горевшим от негодования, больше всего напоминал извержение вулкана. Жар его ярости ощущался даже на другом конце зала. Время от времени он указывал в сторону Рилиана.
Рилиан с любопытством наблюдал за ним. Дрив увлеченно беседовал с сухопарым долговязым господином, одетым с некоторой консервативностью, что было неожиданно и приятно. На нем был костюм тускло-коричневого цвета, а в руках он держал отполированную трость. Светлые легкие волосы курчавились вокруг его головы, словно пушок серебристого гусенка. На худощавом лице выражение кротости, даже можно сказать — глуповатого добродушия. Вероятно, это педагог, а может, ученый или богослов. Вид у господина был что называется не от мира сего, и Рилиану это понравилось. Чуть погодя консервативный господин отделился от Горнилардо, проскользнул сквозь пеструю толпу гостей и уселся рядом с Рилианом. Рилиан вопросительно приподнял брови.
— Мастер Рилиан Кру из Трейворна? — уточнил незнакомец, застенчиво улыбнувшись. Рилиан кивнул. — Надеюсь, я не помешал вам?
— Совсем нет, — улыбнулся в ответ Рилиан, благодарный воспитанному и благодушному неронсцу за компанию. По крайней мере, хоть кто-то нарушил его изоляцию.
— Чудесно, чудесно. Позвольте представиться. Я — Скривелч, для некоторых острословов — Стек. Прозвище едва ли лестное, но все же оно предпочтительнее абсолютной безвестности. В этом суетном мире скромному труженику предопределено ничтожнейшее место. Простой смертный не производит на своих сородичей никакого впечатления — ни хорошего, ни плохого, поэтому о нем едва ли можно сказать, что он живет.
— Не могу согласиться с вами, — ответил Рилиан, которого позабавила комическая напыщенность этих слов. — Существуют вещи и похуже безвестности, например дурная слава. Что касается прозвищ, то я был бы только счастлив избавиться от своего.
— Какое же оно?
— Червепалый. — Обычно Рилиан не был столь откровенен, но манеры этого человека располагали к доверительности.
Скривелч выразил свое сочувствие:
— Боже мой, Боже мой, как не повезло! Должен признаться, вы правы. И как же вы сподобились получить столь нелестное прозвище?
Рилиан молча показал свои руки. Скривелч внимательно обозрел их.
— Любопытно, в самом деле любопытно. Очень интересно. Вам известно значение… — Он оборвал фразу. — Вероятно, вы один из тех избранных, чьи врожденные таланты приковывают взоры всего мира? — Вопрос был поставлен так, будто господин ожидал положительного ответа.
— Сие мне неведомо. Но кажется, я приковал взгляды всего Неронса, и взгляды явно неодобрительные. — На лице Рилиана вновь появилось привычное выражение меланхолии. — Я чужой здесь и не знаю ваших обычаев. Совершенно очевидно, что я оскорбил дрива. Готов принести свои извинения за совершенную ошибку, если бы вы были столь любезны и объяснили бы мне, в чем она состоит.
Скривелч сделал протестующий жест.
— Не беспокойтесь, сэр. Надо сказать, что жители Неронса настороженно относятся к чужеземцам, довольно долго сохраняя холодную отчужденность. Вероятно, вы еще не успели почувствовать радушие наших сердец.
Рилиан дипломатично промолчал.
— Если бы вы и в самом деле нанесли оскорбление, даже ненароком, клинок беспощадного возмездия ударил бы молниеносно, вы не успели бы осознать враждебность и презрение, вызванное вашим промахом. Поэтому не беспокойтесь, чувствуйте себя свободно.
Рилиан обдумал смысл этого замечания и ни к какому удовлетворительному выводу не пришел.
— А вы, уважаемый, — поинтересовался он, не найдя лучшего повода для возобновления разговора, — осмелюсь спросить, почему вас называют Стек?
Читать дальше