Джулия Смит - Зов безумия

Его голос становился все более мягким и вкрадчивым, воздействуя на принцессу гипнотически.

— Представьте, что вы плывете, Атайя. Плывете на облаке. Почувствуйте себя легкой и невесомой, как под невидимым покровом.

Его слова успокаивали и убаюкивали, и вопреки стремлению не поддаваться им Атайя ощутила, что не в состоянии бороться. Либо в этом была виновата его магия, либо особенности голоса, но вскоре на нее навалилась дремота.

— А теперь, — скомандовал Родри, — создайте сферу.

Атайя оторвала взгляд от броши и подняла ладони.

— Volo videre, — прошептала она.

В считанные секунды появившиеся струйки дыма скрутились в туманный шар.

— Что я должна увидеть? — спросила Атайя, не узнавая собственного голоса: он звучал напряженно и неестественно.

— Свои тропы, Атайя, свои тропы, — возбужденно воскликнул Родри. — Только не пытайтесь углубиться в свой мозг, как обычно, а прикажите им появиться в сфере.

Атайя сделала как он сказал. Перед ее глазами возникло изображение пещер и коридоров.

Интересно, можно ли воспользоваться заклинанием, если заходишь на тропу подобным образом? — подумала она, но экспериментировать не стала.

— Я вижу их.

— Выберите ту из них, которая ведет к свету. Идите к источнику своей силы.

Теперь все проходы были освещены гораздо лучше, чем тогда, когда она попала сюда впервые. В конце одного из коридоров Атайя увидела яркий свет и устремилась к нему. Пройдя весь путь, принцесса на мгновение остановилась, но затем шагнула в слепящую пустоту.

Неожиданно ее охватили тысячи эмоций — все, что она когда-либо переживала, все, о чем мечтала, за несколько мгновений отобразилось в сфере. Вот они играют в песке с Николасом, совсем еще маленькие, вот ей исполняется двадцать лет — и сердце рвется на части от переживаний и тревог, вот она — старуха, оглядывающаяся на прошедшую жизнь в последние минуты перед смертью. Прошлое, настоящее, будущее — все закружилось перед глазами.

Вдруг картинка сменилась, и Атайя увидела изображение своего собственного лица. От удивления принцесса открыла рот. Изображение не изменилось, как если бы перед ней было зеркало, оно существовало отдельно от нее и напоминало образ Тайлера в медальоне — было настолько же реальным и объемным. Та Атайя, которая смотрела на нее из сферы, выглядела растерянно и испуганно, как будто ее застали врасплох за совершением преступного деяния.

— Что вы видите? — спросил Родри спокойным голосом.

— Вижу свое лицо. — Атайя подняла бровь. — Только оно не совсем мое.

— Отлично. Вы прекрасно справляетесь. Не отводите взгляда от сферы. Продолжайте концентрироваться.

Боковым зрением Атайя видела, как Родри нетерпеливо облизнул губы, протянул руки и положил их на сферу — ее сферу. Она почувствовала его присутствие — леденящий холод наполнил комнату, проник внутрь нее, сама его сущность как будто вползла в ее собственное тело.

Изображение в сфере внезапно изменилось. Странное лицо исказилось, выражая безумную боль и отчаяние. Атайя ничего не слышала, но по движению губ могла понять: ее умоляли остановиться.

— Произнесите слова, Атайя, — дрожащим от волнения и радости голосом сказал Родри. — Просто повторите за мной. Arcanum arcanorum.

Не обращая внимания на лицо в сфере, она беспрекословно подчинилась.

— Arcanum arcanorum.

— Vultus est index animi.

— Vultus est index animi.

В тот момент, когда последнее слово слетело с ее губ, лицо побледнело и заметалось, в глазах — ее глазах — отразились безумный ужас и безысходность. Никогда в жизни она не видела ни у кого подобного выражения глаз. Через секунду изображение исчезло.

Как будто издалека Атайя услышала голос Родри, он отдал сфере команду раствориться. Что-то больно кольнуло в груди, как будто некая невидимая рука выдернула у нее изнутри само сердце. Сфера, исчезая, превратилась в струйки тумана, но теперь эти струйки входили не в ее ладони, а в ладони Родри. Отныне ее магия будет принадлежать ему. И ее душа.

Атайя подалась вперед, хватаясь за голову руками. Она чувствовала себя совершенно обессилевшей и несчастной, голова закружилась, а перед глазами поплыли круги. Но самым ужасающим ощущением была невероятная внутренняя пустота.

Атайя взглянула на Родри. По-видимому, колдун переживал совершенно противоположные эмоции. Он обхватил себя руками, словно пытался согреться, затем запрокинул голову и громко расхохотался. Его глаза безумно поблескивали, напоминая обмоченные в молоке сапфиры, дыхание участилось.