Джулия Смит - Мудрец острова Саре

— Если мы до него доживем, — угрюмо добавил третий.

Атайя подняла руки, чтоб остановить поток претензий.

— Я сначала поговорю с Тоней, хорошо? — сказала она, осторожно отдаляясь. — Расспрошу о сложившейся ситуации и посмотрю, что могу сделать.

Боже мой, я пять минут как вернулась, а меня уже закидали вопросами.

Атайя не нашла на кухне желанного уединения — последнее время любое место затоплено людьми, — но по крайней мере там было тепло и на нее никто не набросился. Тоня с Камероном сидели за дубовым столом и месили тесто, Джильда, Жерар и Мария чистили небольшую горку рыбы, двое загорелых мужчин склонились над котлом, готовя похлебку с неприятным запахом тыквы.

— Руперт! Натан! — воскликнул Джейрен, поспешив к ним. — Слава Богу, вы живы. Мы видели, что осталось от таверны, и обдумали самое худшее.

Он быстро представил Руперта Атайе — им раньше не доводилось встречаться, — и после неуклюжего поклона от всей души Руперт повесил ковш на крючок и сел за стол рассказать, как все было.

— Натан вернулся работать в таверне неделю назад. Он выучил все заклинания и не знал, оставаться ли ему в лагере и помогать другим или нет. Некоторые наши соседи подозревали, где он пропадал последние несколько месяцев, но не подавали вида, пока в мою дверь два дня назад не постучали двое судей. Они хотели увести меня на допрос, но Натан отвлек их внимание пожаром на кухне, а меня окутал невидимым покровом. Натан сказал, что лучше уничтожить таверну, чем передать ее стукачу в награду, и я с ним в этом согласен, — энергично сказал Руперт.

Атайю потрясла стойкость этого человека, однако по легкому подергиванию губ было заметно, что он будет скучать по старому делу больше, чем хочет это признать.

— Трибунал не мог предвидеть, что, спалив таверну, я пополню ряды учителей лорнгельдов, — добавил Натан из-за его плеча.

— Да, кстати, — повернулась к Атайе Тоня, смывая с рук остатки теста. — У меня есть сообщение от Мэйзона: он связался с нами вчера вечером. — Хмурое лицо не предвещало ничего хорошего. — Он сказал, что Ауреля убили.

Атайя с Джейреном обменялись взглядом, однако не удивились. Аурель давно играл со смертью и наконец потерпел поражение.

— Инквизиторы?

— Нет, их кто-то опередил. Мэйзон сказал, его повесила толпа горожан. Они так боялись, что их из-за него арестуют, что решили избавиться от бунтаря раз и навсегда.

Атайя устало облокотилась о стол.

— Дурной знак. Если такое произошло в Килфарнане, то может случиться и в Кайбурне. Или, еще хуже, прямо здесь, в лагере… наш собственный народ встает против нас. Недостает только пары таких горячих выскочек, как Саттер.

— Саттер — зазнавшийся осел, — выразил свое мнение Натан, бросив в котел еще одну тыкву. — Все эта знать одинакова, думает, что владеет миром, — сплюнул он. — Ну, кроме вас двоих, конечно, — добавил он, взглянув на Атайю и Джейрена.

— Саттер мутит воду и очень много говорит, но сомневаюсь, что он готов действовать, — заметил Джейрен. — Он не похож на человека, у которого хватит мужества лезть в драку.

Атайя согласилась, она совсем недавно своими глазами видела, как быстро он замолк под напором ее слов. Да, Саттер изливает душу всем подряд, но в его плаче уже меньше опасности: пропали лозунги собрать армию колдунов и свергнуть короля. Саттер перевел свою враждебность в иное русло — на мелкие заботы. Он мерзкий тип, но его можно терпеть.

— Можно только надеяться, что некоторые встанут и уйдут, — отметила Тоня, вытирая со щеки муку. — Некоторые так уже сделали. Кениг с Файером и та женщина из Дубина… Не помню ее имени. Ее обучал Жерар.

— Там снаружи есть еще парочка-другая настолько разозлившихся, что вот-вот сорвутся с места, — добавила Атайя. — А что это за система с дозированием эля?

Тоня фыркнула от упоминания щекотливой темы.

— У меня не было выбора, Атайя. Ты же видела, сколько там палаток — мы приближаемся к пятистам, и в хранилище не на всех хватает зерна. Кейлу пришлось поставить караульных, чтобы народ не восстал и не разграбил склад. Я наложила на него защитный покров, но в лагере есть колдуны, которые научились его снимать, если никто не смотрит.

Атайя закрыла глаза и начала тереть виски — еще один узел надо распутывать.

— Я пересчитаю деньги, а затем загляну в хранилище, чтобы определить, насколько нам придется затянуть пояса. Затем подумаю о перенаселении и морозе. И только потом, если останется сил, займусь тем, о чем истинно должна болеть моя голова: как научить их всех заклинаниям и выпроводить, чтоб они в свою очередь обучали других и сняли с нас часть нагрузки.