Джулия Смит - Мудрец острова Саре

— Эмма, — взмолилась она, когда светловолосая девушка взвалила на плечи связку с тряпьем. — Пожалуйста, не уходи. Твои заклинания еще ненадежны.

— Значит, я доучусь где-нибудь еще, — сказала Эмма, избегая взгляда Атайи. Голос звучал приглушенно, однако в нем чувствовалась вражда. — Мою деревню уничтожили, потому что вы туда заехали. Этан умер. Все из-за предателя.

С дрожащими губами Эмма пошла прочь с просеки, не оглядываясь.

Атайя подошла к десяткам лорнгельдов, но каждый раз получала холодный отказ. Никогда раньше не ощущала она себя столь беспомощной. Сердце стонало от горести: лучше сразиться с дюжиной таких, как Саттер, чем смотреть, как люди молча уходят — без открытой ненависти, но лишенные веры.

Позже, когда на небо поднялся холодная убывающая луна, принцесса закрылась в своей комнате и оглядела из окна поселение, которое за один день уменьшилось вдвое. Джейрен принес ей тарелку тушеного мяса на ужин — большую порцию, хотя повод для такого изобилия отнюдь не служил утешениям, — и доложил о потерях.

— Ушла половина. Осталось около сотни колдунов и пятьдесят — шестьдесят членов их семей. Жерар с нами… и Мария. Многие до сих пор на нашей стороне.

Атайя положила лоб на ледяной каменный подоконник, вспомнив, сколько надежд она питала в свою первую ночь в лагере прошлым апрелем, когда друзья пели песни под звездами.

— Они даже не разговаривают со мной, — сказала она, едва сдерживая слезы. — Просто смотрят, разочарованные. Боже, таким же взглядом провожал меня мой отец, считая, что я выросла не той дочерью, какой ему хотелось бы. А теперь я подвела их всех.

— Атайя, не говори так.

Однако принцесса была безутешна.

— Союзники Саттера ненавидели меня за то, что я не сражаюсь против Дарэка, а теперь презирают меня еще больше, потому что решили, что я их обманывала. А те, что всегда были врагами — к примеру, сегодняшняя толпа в Кайбурне, — просто разорвать готовы, так как уверены, что я пыталась убить короля так же беспощадно, как покончила с Кельвином. Все разваливается на части, Джейрен. Я обещала отцу, что все изменится. Я клялась ему в этом. Если проиграю, для меня все потеряно.

— Все? — переспросил он, подойдя к ней вплотную. — У тебя останусь я, хотя, согласен, невеликое утешение по сравнению с утратой государства. Ну да этого не произойдет. Не оставляй надежду.

Атайя шмыгнула носом и повернулась к нему.

— Как тебе удается всегда быть столь чертовски оптимистичным?

Слова прозвучали не как упрек, а как отчаянное желание узнать способ.

— Приходится, — спокойно ответил он, — раз уж ты у нас пессимист.

Джейрен улыбнулся, однако принцесса поняла, что в шутке мужа есть доля правды, и серьезно восприняла его слова.

— Значит, мы идеально подходим друг другу, так?

— Очевидно, — сказал Джейрен и подарил ей поцелуй, которого так не хватало. — Мне скоро уезжать, — печально сообщил он. — Мозель уже ждет. Но мне не хочется оставлять тебя сейчас, после всего…

Джейрен взглянул на палаточный город на поляне, ныне опустевший наполовину, и тяжело вздохнул.

— Нет, ты отправляйся. — Атайя отошла от подоконника, грусть сменилась решительностью. — Мне и самой пора в путь.

Джейрен взглянул на нее с опаской.

— Даже не вздумай посетить Саре, Атайя, — сказал он, крепко взяв ее за плечи, будто физической силой можно было перечеркнуть дар к транслокации. — Мудрец, несомненно, поджидает тебя и уже приготовил западню. Если ты сейчас покинешь страну, все решат, будто принцесса бежала после неудачной попытки убить короля.

Атайя выслушала страстные доводы и улыбнулась.

— Я и не думала отправляться на Саре, — сообщила она, когда он закончил, и потянулась за накидкой. — Моя цель — Делфархам. Я должна выяснить, что произошло между Николасом и Дарэком тем вечером.

Судя по выражению лица супруга, ему было бы спокойней, собирайся она на остров.

— Но ты же слышала, что сказал Мозель. Николас в бреду, не говоря уже об охране.

— Я знаю, — ответила она. — Остается еще один человек, который мне все поведает. — Она обмотала вокруг шеи шарф из рунной ткани. — Я намерена поговорить с Дарэком.

У Джейрена отвисла челюсть.

— Ты шутишь?

— У тебя есть предложение лучше? — Она подождала, но идей не последовало. В тот момент супруг вообще был не в состоянии что-либо изречь. — Сейчас поздняя ночь, я отправлюсь прямо в его опочивальню, где мы и побеседуем. Он обычно в это время один. Я смогу исчезнуть при первом намеке на опасность. Мне не нужно долго приходить в себя, как раньше.