Александр Сухов - Имперский городовой

– Тетушка, вы лучше скажите, Вельмир уже спит?

– Эх... милай! – прыснула со смеху старушка. – Когда ж это наш Вельмирушка в такую рань спать ложился?! Не приехал твой сосед. Позвонил и сказал, чтоб сегодня не ждали. Переночует на своей базе. А тебе велел передать, чтобы ты был готов завтра по утряне ровно к половине девятого.

– Спасибо, тетушка Маара! Вы уж извините, устал, пойду к себе.

– Ничего, ничего, мы с пониманием – засуетилась Маара Бушуй. – Токо ответь мне на последний вопрос.

– С удовольствием.

– Когда с Кайлочкой поженитесь, жить-то где собираетесь? Неужто к теще в примаки пойдешь?

Зенон недоуменно уставился на любознательную хозяйку и озадаченно захлопал ресницами.

– Значица, не думали, и разговору у вас не было, – констатировала старуха. – А тут думать-то и не надо. Поживете первое время под крылышком Маары Бушуй – вам полегче, и мне отрада, а когда детишки пойдут...

– Тетушка Маара! – громко взмолился юноша. – Мы еще с Кайлой ни о чем не договорились, а вы все за нас уже решили. Спокойной ночи!..

Зенон бегом помчался на второй этаж, оставив излишне сердобольную старуху внизу. В комнате он с удовольствием стащил с себя парадную форму и переоделся в легкий спортивный костюм. Затем, прихватив предметы личной гигиены и полотенце, вышел во двор и минут пятнадцать стоял под теплыми струями летнего душа, нещадно обрабатывая тело намыленной мочалкой...

Выйдя из душа с обмотанными полотенцем чреслами, он тут же заприметил между ветвей раскидистой яблони пару горящих во тьме зеленых глаз. Самого их обладателя он различить не сумел. Хоть и считается, что все кошки ночью серы, к одному черному как смоль представителю кошачьего племени это совершенно не относится.

– Тебе там не скучно, Васек? – спросил негромко Зенон, присаживаясь на скамейку, чтобы окончательно обсохнуть.

С минуту кот не подавал признаков жизни. Затем над головой юноши зашуршало, и массивное кошачье тело с удивительной грацией спрыгнуло на землю. Василий приветственно мяукнул, боднул своей огромной головой еще влажную ногу приятеля и уселся неподалеку от скамьи, глядя куда-то в темноту.

– Понимаешь, друг, нравится мне одна девушка, – пустился в откровения молодой человек. – Все при ней: и красива, и умна, и вообще... Сегодня даже в гостях у нее побывал. Кажется, и я ей тоже немного нравлюсь.

В ответ на эти речи приятеля кот поднял на него свою смышленую мордашку и укоризненно мяукнул, дескать, в чем же дело? Такой здоровенный парнище, а хнычешь, как слабый котенок. Нравится самка – отшил конкурентов, а потом зубами за холку и в темный угол...

– Тебе-то просто рассуждать – у кошачьего племени нет тех условностей, которые окружают нас, людей. К тому же я вовсе не уверен в том, что эта девушка меня любит.

На что кот презрительно фыркнул и отвратил свой лик от хнычущего приятеля, мол, перестану уважать, если завтра же не проявишь всю свою крутизну в отношении понравившейся самки. И вообще, какой уважающий себя кот спрашивает у кошки, нравится он ей или нет – в делах амурных вполне хватает желания одной стороны.

– Во-во, потому что вы существа примитивные и стоите на эволюционной лестнице намного ниже людей и других разумных существ.

– Зато мы всегда знаем, чего хотим, – ответствовал кот, – и всякие душевные самокопания несвойственны нашему племени. Живи проще, Зенон, и смотри на мир взглядом реалиста. Если не ты схватишь зубами за холку свою ненаглядную Кайлу, значит, ее оседлает кто-то другой – таков закон природы. Поэтому смелее, парень, иначе твой рейтинг в моих глазах может запросто упасть до самой нижней отметки, и вместо жирных мышей и крыс я начну тебе таскать рыбьи головы из ближайшей помойки...

Неожиданно Зенон почувствовал болезненный зуд на правом предплечье и машинально шлепнул по нему ладонью. После чего окончательно пришел в себя. Непонятно откуда прилетевший, очень редкий в такую жару комар, вывел его из состояния сонного оцепенения. Юноша недоуменно заморгал глазами в поисках говорящего кота, но Василия на прежнем месте уже не было. Лишь после этого до него дошло, что разговор с котом был плодом его воспаленного воображения.

«Действительно, Зенон, – обратился мысленно сам к себе юноша, – своими сомнениями ты доведешь себя до нервного истощения. К тому же пора на боковую. Не хватало утром предстать пред очи нового начальства злым и помятым от недосыпу».

Ровно в половине девятого утра полностью готовый к путешествию Зенон стоял у калитки дома Маары Бушуй. На нем были брюки спортивного покроя и светлая футболка с короткими рукавами, на ногах легкие кроссовки. Со стороны он вовсе не походил на бравого полицейского – скорее на отслужившего срочную службу в рядах доблестной Имперской Армии молодого человека, не успевшего еще толком отрастить волосы на голове.